«Кто хороший мальчик?» – вспомнил её ласковый голос.
В самых добрых чувствах я прижался к моей Миле. Спит, сладко спит. Потому что лампочка – это не просто лампочка, и иногда она значит намного больше…
Глава 9
Нам нужно было купить ложки. Казалось бы, какая ерунда. Условий было всего два: ложка должна быть настоящей и нам по карману. Но, обойдя все ближайшие магазины, Миля вернулась в расстроенных чувствах: продавались ножи и вилки, одноразовая посуда из хрустящего пластика и итальянские ложки, стоящие, как крыло самолёта.
«Они что, из сусального золота?» – ворчала она, возясь с моей шлейкой. Лапы всё никак не хотели в неё вставать. Вдох, выдох. Каждый раз одно и то же… Наконец, мы поехали.
«Дзинь-дзинь», – звенел голубой велосипед, покидая туннель.
«Дзинь-дзинь», – пешеход решил перебежать дорогу и едва не угодил под колёса.
С радостным «дзинь-дзинь» мы въехали в Старый город. Выпятив грудь и зажмурившись от встречного ветра, я чувствовал себя лучше всех. С Милей у нас был прекрасный тандем: она, охая, тащит вверх велосипед, я изо всех сил стараюсь быть пушинкой.
Магазин встретил нас колокольчиком и криком удивлённой продавщицы: «Мачка!» (серб. «кошка»)
«Мяучка», – отозвался я.
Коты в посудной лавке – это вам не слоны. Изящество и грация заложены в нас природой, вместе с полным контролем тела – от макушки до хвоста.
Ложки мы нашли не сразу, и выбор их был скудным, но делать нечего – надо брать. За кассой стояли две женщины средних лет. Они смотрели то на меня, то на Милю и о чём-то перешёптывались. «Украинцы», – уловил я в обрывке фраз. Пооблизывавшись на кружку с французским бульдогом, Миля так и не решилась её взять.
В общем, вышли мы с одними ложками, которые были такого низкого качества, что гнулись от одного только взгляда. Углубления в них были такие маленькие, что ложки больше походили на лопатки, но, в конце концов, не мне ими есть.
***
Заняв скромное место возле клумб, мы отдыхали и созерцали мир вокруг. Это было весьма занятно: на центральной улице с характером восточного базара всегда кипели страсти.
Из бутиков выходили счастливые люди, обвешанные бумажными пакетами, а чуть поодаль двое попрошаек выясняли отношения. Что удивительно, даже в их грубых разборках была напускная весёлость. На другой стороне, под одним из козырьков, кто-то страстно целовался. Парочка никого не стеснялась, да и кому какое дело: вся улица была полна любви и наслаждений.
Как не похоже на то, что у нас на Родине! Тревога стала нашей плотью и кровью. От одного этого осознания Милино сердце разрывалось, и, на празднике жизни, она вдруг горько заплакала.
«Это нечестно, нечестно», – повторяла она.
Я смотрел