А в экзаменационную сессию не получалось и этого.
Девятнадцатая весна
Я ехал в автобусе на экскурсию в Клин. Лицо парня, сидевшего напротив с девушкой, показалось мне подозрительно знакомым, но не из этой, а из какой-то прошлой жизни. Точно так же приглядывался и он ко мне.
– Славка?
– Генка!
Это был знакомый из параллельного класса еще по школе в Закарпатье. Мы быстро нашли общий язык. Оказывается, он, сын военного, давно живет в ближнем Подмосковье. После восьмого класса он пошел в техникум, а потом поступил на наш факультет и сейчас учится на втором курсе, опередив меня на год. Со своей однокурсницей они собрались в гости к Чайковскому.
Его подружка была тоненькая славная девушка, с крепкими икрами спортсменки. Я быстро заметил, что Славик явно в нее влюблен, а она, на правах старшей, держится с ним покровительственно.
Ах, как хорошо было бродить по рассохшимся половицам музея и вдыхать тот же воздух, которым сто лет назад дышал и он, и слушать чудесную музыку русского гения.
И как славно было видеть рядом своих сверстников, которые были так же, как и я, очарованы и этой музыкой, и этой весной. Мне кажется, я был совсем не лишним в их компании, и они с удовольствием приняли меня как равного.
К сожалению, я наслаждался обществом этих прекрасных ребят совсем недолго. Помню, Славик дал мне почитать томик еще незнакомого мне поэта Бориса Пастернака, и я не сразу, но постепенно прикипел к нему душой. В конце мая мы сходили вместе в драматический театр, где я бывал гораздо реже, чем на музыкальных концертах, а затем расстались на каникулы.
Осенью у подружки Славика заметно округлился животик, и я понял, что она беременна. Но мой приятель был явно ни при чем, он просто места себе не находил. А она, видимо, еще надеялась выйти замуж за отца своего будущего ребенка, но и не отталкивала окончательно от себя влюбленного Славика. Чем закончилась эта драма, я так и не узнал, потому что они оба скоро перестали бывать в институте, а домашних телефонов тогда практически ни у кого не было.
По возвращении экскурсионного автобуса, я, как обычно, в одиночестве, отправился в санаторский парк. Было тепло, облачно, и в наступивших сумерках скоро невозможно стало разобрать отдельные предметы. Лес поразил меня, жителя юга, стремительно наступившими приметами весны. Он, еще недавно тихий, буквально взорвался разноголосым хором уже неразличимых птиц. Свисты и трели раздавались со всех сторон, и это чудесным образом гармонировало с еще продолжающей звучать во мне музыкой.
Скоро передвигаться по набухшему талой водой снегу стало даже небезопасно, и я, скрепя сердце, отложил утренние пробежки до лучших времен. Но едва снег сошел, я снова, уже совсем налегке, выбежал на зарядку. Асфальтовые