Сашка почувствовал, как в груди поднимается раздражение. Что она понимает? Что она вообще может понимать? Звёздная девочка: дед-генерал, всю жизнь в Совете, отец – начальник снабжения, мать и бабка – обе в департаменте образования не последние люди, перед Верой красная ковровая дорожка с рождения до смерти выстлана. Он инстинктивно сделал шаг навстречу.
– Верка! Ну ты совсем рехнулась, да?
Между ним и Верой оказалась Ника, растрёпанные волосы непослушными рыжими спиральками разлетелись в разные стороны.
– Да ладно тебе, – Вера фыркнула. – Расслабься и не маши тут крыльями, как курица над цыплёнком. И Сашенька твой пусть выдохнет. На!
Вера сунула прямо под нос Сашке бланк.
– Я твой бланк у Змеи забрала. Вместе со своим. Нам обоим в четыреста пятнадцатый.
Сашка замер, не в силах поверить в услышанное. В четыреста пятнадцатом кабинете проходило собеседование в административное управление Башни. Значит, Змея… значит, всё-таки она отдала его досье… туда… в управление. Сашка сглотнул.
– Сашка! Сашка!
Он стоял и ничего не слышал. Рядом весело хохотала Ника, дёргая его за рукав. Марк что-то говорил, хлопая Сашку по плечу. По лицам Фоменок растеклись глупые и добрые улыбки. Даже Вера уже не выглядела такой насмешливой. Что до Оленьки, так та и вообще светилась радостью.
***
Человек, который проводил собеседование в четыреста пятнадцатом, был какой-то тусклый. Не серый, не неприметный, нет, а вот именно – тусклый. Другого слова Сашке было трудно подобрать.
– Александр Поляков? – тусклый протянул Сашке руку и как-то вымученно улыбнулся.
Сашка кивнул и пожал ладонь, вялую и тёплую.
– Антон Сергеевич Кравец, – представился тусклый и сделал Сашке знак садиться.
Стул был маленьким и неудобным. Четыреста пятнадцатый кабинет был оборудован под начальные классы, и со стен на Сашку взирали алфавит, таблица умножения и правила личной гигиены. Непонятно, по каким критериям кабинеты вообще отбирались для собеседования.
«О чём ты думаешь, идиот?» – одёрнул себя Сашка и постарался сесть поровней.
– Так-так-так, – Кравец постучал пальцами по столу и вопросительно посмотрел на Сашку.
Тот опять мысленно дёрнулся. Чего тусклый от него хочет?
– Шура, значит. У меня вот сына тоже Шуриком зовут, смышлёный пацан растет. Да… Вы, кстати, не против, чтобы я вас Шурой называл?
Сашка кивнул и выдавил из себя улыбку.
– Ну и славненько, ну и славненько… – замурлыкал себя под нос Антон Сергеевич и принялся листать досье. Сашка терпеливо ждал.
Разумеется, странно было бы предполагать, что с его досье не ознакомились заранее. Со стороны Антона Сергеевича это был фарс, игра, как и это нелепое, ниоткуда взявшееся имя «Шура». Но Сашка включился в игру и