Изумленный Кролик отворачивается и недоверчиво машет ушами.
Тигр рассказывает об Александре Великом, который проиграл морское сражение Тунцам Индийского моря[143].
Рыбы, плавающие в водоеме, выказывают живой интерес к происходящему; они издали внимают громогласной речи оратора и краснеют от гордости, услышав неожиданный рассказ об этом славном подвиге.
Тигр утверждает, что при столкновении интересов столь противоположных война неизбежна, а переговоры невозможны; что царствование того выродившегося Животного, которое именуют Человеком, закончено, а власть над земным шаром, нынче истерзанным, изуродованным, исполосованным дорогами железными и проселочными, пора возвратить его первым и единственно законным владельцам – Животным; что тот, кто сеет полумеры, пожнет бурю, а на смену иссякшему терпению всегда приходит бунт.
Он заканчивает свое выступление пламенным призывом к оружию. Он призывает Волка, Леопарда, Кабана, Орла и всех, кто дорожит своей свободой, встать на защиту животной нации и не дать ей погибнуть.
Левые все как один вскакивают со своих мест; правые, очнувшись от мимолетного оцепенения, лапоплещут. Центр сохраняет бесстрастие и не произносит ни слова; Рак в отчаянии воздевает клешни к небу.
Английский Жеребец (некогда роскошный скакун, а ныне жалкий одер) просит слова по личному вопросу.
Британский акцент оратора сильно затрудняет работу господ стенографов, которым приходится переводить невнятное бормотание почтенного чужестранца.
«Благородные Животные, – говорит он, – в проселочных дорогах я ничего не смыслю; зато в том, что касается железных дорог, я согласен с прославленным Тигром. Я зарабатывал на пропитание в поте лица, четыре или пять раз в день проделывая путь из Лондона в Гринвич и обратно: в тот самый день, когда была открыта железная дорога, хозяин уселся в поезд, а я остался без работы. Теперь повсюду разъезжают эти отвратительные повозки, которые двигаются без нашего участия. Я требую либо разрушить все железные дороги у меня на родине, либо предоставить мне гражданство во Франции. Я люблю Францию, потому что здесь мало железных дорог, да и лошадей тоже»[144].
Хамелеон поднимается на трибуну, чтобы заявить, что он счастлив и горд быть, как всегда, заодно со всеми
Босский Тяжеловоз, который накануне привез из Шартра в Париж огромный воз зерна, ржет от нетерпения; он заявляет, что иностранные кони вечно всем недовольны и что они просто с жиру бесятся. Он убежден, что всякое здравомыслящее Животное обязано радоваться появлению железных дорог.
Бык и Осел кричат с места: «Да, да».
Чтобы дать участникам собрания отдохнуть, господин Председатель объявляет десятиминутный перерыв.
Но очень скоро раздается звон колокольчика и господа делегаты возвращаются на свои места с поспешностью,