Нет, все это ерунда. И химия, и Гарри Митчелл. Пусть даже и сексуальный и притягательный.
– Может быть, ты просто даешь волю гормонам?
– А ты не чувствуешь?
Это был вызов, не вопрос. Как будто он уже знал ответ. И она тоже. Но Иззи выросла упрямой. Она тряхнула короткими волосами:
– Не особенно.
Лгунья, лгунья…
– Двадцать первое февраля этого года, – дразнил он. – Вечерняя суета после трудового дня столкнула нас в тесном пространстве лифта. Мы ни слова не сказали друг другу, единственные непокрытые части тела, которые соприкасались, были наши руки без перчаток. – Он шагнул чуть-чуть ближе. – Но мы оба вышли из здания, ощущая покалывание во всем теле.
– Нет, мы…
– Третье апреля. – Он поднял подбородок. – Я раскритиковал одну из твоих идей, и ты весь день таращилась на меня через стеклянные стены – красная от ярости, в глазах презрение, – а я в результате провел большую часть дня с эрекцией.
Вздох застыл где-то глубоко в груди Иззи. Она должна была возмутиться, а не задохнуться.
Не обрадоваться.
Взгляды, которые она бросала через весь офис с открытой планировкой на его величественный стеклянный кабинет, были в основном негодующими и гневными, но не всегда. Она чувствовала это, но понятия не имела, что он был в состоянии разглядеть эмоции.
Боже…
– Ты приукрашаешь.
– Проверь свой ежедневник, – бросил он, засовывая руки еще глубже в карманы. – Одиннадцатое июня, как раз перед ланчем. Ты стояла у меня в кабинете, ругаясь на чем свет стоиOт из-за новых индексов, а я просто позволил тебе выпустить пар, потому что мне было любопытно.
Иззи сглотнула комок ужаса. Она помнила одиннадцатое июня. Офис был пропитан чувственной энергией, и Иззи вышла оттуда после ссоры, практически ощущая пульсирование внутри. А потом весь день изводила себя из-за нелепости всего произошедшего. Он был ее боссом. Он был плохим парнем.
Слова сами сложились в предложение, вопреки всем ее лучшим побуждениям.
– Что именно было любопытно? – спросила она.
Его губы скривились.
– Ты никогда не слышала выражение: каков человек в драке, таков он и в посте…
– Стоп! – Иззи глубоко вдохнула, и воздух замер в легких. – Я думала, в танце.
– В этом отношении одиннадцатое июня показалось мне чрезвычайно знаменательным. Но эта среда стала настоящим откровением.
Сейчас единственная надежда Иззи на спасение заключалась в том, сумеет ли она пробудить в себе немного сексуальной уверенности Тори. Она откинула волосы назад и взглянула Гарри прямо в глаза:
– Ты никогда и виду не подавал.
– Конечно нет. Это было недопустимо.
Иззи боялась, что с ней случится истерика.
– А сейчас?
– Ты не очень-то отодвигаешься от меня.
Она посмотрела на бардак вокруг них:
– Это