– Боюсь, у меня полно забот и нет времени на хобби. – Мои слова звучат ненамеренно резко.
Мой собеседник напряженно поворачивается ко мне.
– Хобби? Хобби? – В его голосе слышно отвращение, как будто я его оскорбила этим словом.
– Я имела в виду про себя… Я недостаточно талантлива, чтобы писать профессионально, поэтому все, что я сочиняю, это лишь…
– Профессионально? – Все то же отвращение.
Я прячу улыбку, отвернув лицо в другую сторону. Чувствую, как он качает головой.
– Я был о тебе лучшего мнения, девочка моя.
Не знаю, что ответить. Что сказать?
– Прости, я не хотела никого обидеть. Просто мне надо как-то выживать, понимаешь?
Почти ожидаю, что он скажет: «Выживать?» – но мужчина лишь вздыхает:
– Да, понимаю. Выживание. Старание. Это проигрышная ситуация, не так ли? Мы хотим выжить, но – вот горькая ирония – вместо этого загоняем себя в тупик и теряем надежду.
Так ли это? Неужели это моя судьба, если я продолжу попытки быть практичной?
Он поворачивается ко мне, на лице его читается честность, похожая на беспокойство.
– Ты должна проснуться, Кей, принять в свои объятия истину, красоту, жизнь, – но ты говоришь лишь о смерти. У тебя хорошее воображение. Ты должна найти себя – настоящую в спокойной точке, Кей. «Спокойной точке вращающегося мира».
– И эта точка?..
Если б не точка, не спокойная точка,
Не было бы танца, и есть только танец.
Больше загадочной поэзии, снова будто знакомой, но все еще нет ответа.
– Мне просто никогда не хватает времени.
Он пожимает плечами:
– И все же всегда есть настоящее.
Группа из трех человек с моим «поклонником» распадается, и женщина направляется к нам. Она не красавица, но выражение лица у нее приятное. Как и остальные, она одета в исторический костюм, облегающее черное платье достает ей до щиколоток. Волосы уложены по моде тридцатых годов в короткие волны, заканчивающиеся над ушами.
Мой сосед встает, скорее всего только из галантности, но я на всякий случай встаю тоже.
– Я пришла тебя спасти, дорогая. – Женщина улыбается моему собеседнику. – Как я вижу, Ти прибрал тебя к рукам и удерживает в тени. – Она протягивает мне руку в украшениях. – Пойдем, поешь что-нибудь.
Я перевожу взгляд на мужчину.
– Поймала с поличным, А. Ты знаешь, не могу оставить в покое добровольного слушателя.
Ти? и… А?
Должно быть, это буквы. Здесь не в почете имена, по всей видимости. Все обращаются друг к другу по инициалам.
Меня пробирает дрожь.
Не Кей.
К.
Как Келси.
Меня здесь знают? По-настоящему?
– Я бы хотела, чтобы вы называли меня по имени! – выпаливаю я. – Если вы знаете мое настоящее имя, конечно.
Т. смеется.
– Боюсь, на этот вопрос тебе придется ответить самой, девочка.
А. все еще протягивает мне руку, нетерпеливо подзывая меня пальцами.
– Пойдем,