– Шо вы такое говорите! Кровный Мораныч испугался двух старых евреев? – с местечковым акцентом протянул альв. Это был самый музыкальный, самый чарующий местечковый акцент, какой Мите доводилось слышать!
– Я не Мораныч! – привычно отрезал он и, вздохнув, признался: – Хотя мне, конечно, не сложно ваших дядьев убить. Только я вот не испытываю ни малейшей нужды в их трупах!
– Зато испытываете нужду в деньгах? – вкрадчиво поинтересовался альв.
Митя уставился на него возмущенно: светский человек на подобные вопросы не отвечает, потому что другой светский человек их не задает! Или этот… нелюдь полагает, что если он не человек, так ему и этикет не писан?
– Питерские заводы нуждаются в железе для паровозов. Наши заводы – в железе, которые они отдадут питерцам. Так что, будете и дальше, как говорят в Туманном Альвионе, thrash over old straw[6], или все же поищете способ мне встретиться с господами Карпасом и Гунькиным? Можете через ваших дядьев, если хотите отдать им выгоду от посредничества. А можете сами.
– Разве благородному панычу уместно простонародные пословицы повторять – пусть даже альвионские? – усмехнулся альв. А потом вдруг зло, рвано выдохнул: – Я не уверен, что меня выслушают! Для моих дядьев я… племянник, который возится с рюшиками! – Он зло скривился, а Мите даже пришлось приложить усилие, чтоб подавить невольное сочувствие.
Все же есть в современном обществе неприятная особенность – судить вовсе не по делам. Нет, когда судят по происхождению – это разумно и логично! Люди хорошего происхождения, без сомнения, лучшие люди империи, а люди происхождения низкого должны им подчиняться. Вне зависимости от возраста. Но судить по возрасту? Полагать, что юнцов и слушать не стоит? Какая глупость! А ведь не только простолюдины, но и те самые люди хорошего происхождения ею страдают! Взять хоть Митиных дядьев Белозерских…
– Племянника с рюшиками, может, слушать и не станут, а вот высшего альвийского лорда…
– Я не лорд. И даже не альв! – Альв сверкнул бешеным взглядом. – Я не знаю, кто был тот поганый нелюдь, что опутал своим гламором мою мать…
– Кто-то из дома Ивы, что вполне очевидно… – меланхолично откликнулся Митя.
– И знать не желаю! – повысил голос альв, тут же настороженно поглядел на дверь и перешел на напряженный шепот: – Я – Йоэль, незаконный сын Цецилии Альшванг. Еврей. И попрошу об этом не забывать, иначе мы не поладим. – В голосе Йоэля мелькнула откровенная угроза. – Альвы, знаете ли, детей Морриган Темной не слишком жалуют!
– Как по-альвийски изящно вы обозначили манеру приканчивать носителей ее Крови на ее же алтарях! – восхитился Митя.
Как говорили сами альвы: «Воссоединить с Богиней ее дитя». Утверждали, что делают это с полным уважением. Поэтому Моранычей никогда не отправляли посланниками