– Было, – засмеялась она, и глаза ее под мохнатыми ресничками лукаво блеснули. – Мы тогда стали ужинать лишь под утро. А ты обратил внимание, какого цвета свечи и что в бокалах испанское вино?
– Свечи как свечи. Горят. А что? Подай, пожалуйста, еще бутерброд с икрой.
– Да ничего, сегодня ровно год с тех пор, как мы стали жить вместе!
Ивану Петровичу стало жарко. Кажется, с утра он еще помнил об этом.
– Да-да… Я поздравляю тебя… – торжественно начал он, берясь за бокал.
– Себя поздравь, – оборвала Аня. – С твоей работой скоро сам себя забудешь, не то, что первый день нашей совместной жизни. В тот вечер мы пили красное сухое вино и горели между нами сиреневые свечи. Ладно, проехали… Теперь мой сюрприз!
Достала из шкафчика небольшую коробку, завернутую в алый хрустящий станиоль. Сняла белый цветок банта.
– Глаза закрой. На счет три открывай. Раз, два… три!
Муж послушно выполнил приказание.
На столе в колеблющемся пламени свечей красовался уменьшенный в сотни раз «бмв», отливая благородным черным лаком покрытия. Мощный приземистый корпус, утопленные в двери ручки, тонированные стекла, серебристая решетка радиатора, бампер с номерным знаком, даже рисунок на протекторах шин был как в настоящей машине.
– Мы же хотели «бьюик»… – робко прошептал Иван Петрович, не отводя взгляда от крохотного чуда.
– «Бмв», – мягко поправила Аня.
– «Бьюик», – еще тише повторил Иван Петрович, и близко перед собой увидел безмерно усталое лицо автомобильной королевы, вздувшуюся багровую точку на ее шее. Левой рукой она упиралась в мрамор ступени, словно и мертвая пыталась встать.
– Ладно, – покорно вздохнул Иван Петрович, и разлил по бокалам вино. – «Бмв», так «бмв». Как скажешь, милая.
Аня радостно взвизгнула и перегнулась через стол, чтобы поцеловать мужа, но в испуге отпрянула.
– Что у тебя с лицом? Подожди, не отворачивайся…
– Рабочие моменты, – как о чем-то несущественном отозвался детектив. – Пустяки. Давай выпьем за нас!
– Смотри, синяк! Да какой здоровый!
– Ерунда! Я хочу добавить, что мне повезло с тобой… – но его снова перебили:
– Эти рабочие моменты, – встревожено спросила Аня, – больше не повторятся? Ты мне ничего не хочешь рассказать?
– Не обращай внимания! Я говорю, пустяки, – произнес досадливо Шмыга, и постарался придать своему голосу максимальную убедительность. – Проводил опыты с симметрией, с оппонентом возникла полемика. Чистая наука, никакой уголовщины.
И тут по квартире пронесся странный глухой звук – будто сильно ударили по оконной раме. Оба замерли.
– Ты это слышала? – побледнев, вскочил детектив.
Аня рассмеялась:
– Параноик несчастный, это в дверь стучат! Какие-то болваны решили, что мы отключили звонок. Сиди,