День открытых зверей
Da ist der Hund begraben (Вот где зарыта собака – немец.)
Совершенно разбитый после ночных сомнамбулических явлений Гоша, не позавтракав, – есть категорически не хотелось – поспешил в редакцию.
Маршрутное такси, управляемое решительным восточным человеком, мчалась зигзагами – лишь бы не попасть колёсами в дорожные выбоины – на пятой космической скорости. Но пассажиры, видимо, привыкшие к подобным испытаниям, не ощущали в этом никакого риска для их жизней. Наверное, они были слишком маленькими, чтобы дорожить ими. Рядом с Гошкой безмятежно восседали двое. Судя по всему – бывшие соседи или одноклассники, разведённых судьбами по разным концам завейского полиса. Георгий решил так, слушая, как они жадно обмениваются воспоминаниями.
– А, помнишь, в третьем подъезде жили у нас один над другим два Германа? – спрашивал давнего товарища тот, что в берете.
– Да, были такие чудики, мы ещё звали обоих Германов Пиковая пара. Помнишь, у одного фамилия была Зик, а у другого – Хайль, – отозвался второй, с усиками.
– Вот-вот! Так я с ними в одном классе учился… Зацени, пришла к нам новая училка литературы и затеяла перекличку. Читает классный журнал, составленный кое-как, не по алфавиту, и заявляет так громко перед всем девятым классом: «Зик Хайль!»
И – тишина…
Товарищ педагог близоруко вскинула глаза на стенку, где старшеклассники оборудовали «в свете указаний» Красный уголок, на плакат «Не забудем героев Великой Отечественной!» и покраснела как рак. Засада-то какая, засада!.. Взвыла пожарной сиреной:
– Это что за Зик Хайль?!.. Встать!
Два наших Германа, один рыжий еврей, другой – чёрный как ножки у пианино, недоуменно поднялись с мест. А что им делать? У них фамилии такие… Не поверишь, их потащили к директору, куда подогнали какого-то бугра из РОНО, и заставили в паспортном столе срочно сменить фамилии. Один, представь себе, стал Зыков, другой – Халин…
«Есть многое на свете, друг Горацио, что и не снилось нашим мудрецам», – сказал по-гамлетовски сам себе Гошка. Более слушать мемуары завейских ветеранов и вспоминать, походя, о Принце датском времени у Распорова не оставалось: маршрутка прискакала к редакции и по Гошиной просьбе лихо затормозила с противным скрипом тормозов.
В так называемой «переговорной» – комнате, где в начале рабочей недели обычно заседала редколлегия, – Распорова ждал Толян. Он скрупулезно разложил на столе собранные им вырезки и распечатки. Все они были посвящены собакам. Видимо, Торцев считал, что знакомство с этим лающим архивом поможет соавторам настроиться на благоприятную для получения будущих гонораров творческую тональность.
«…Многие известные военачальники древности усиливали боевые порядки своих войск специально подготовленными собаками, – начал Торцев читать заунывно как пономарь одну из выложенных пасьянсом на столе распечаток. – Так, персидский царь Камбиз при завоевании Египта в 525 году