Калашников спешно покинул кабинет управляющего, притулился в углу лобби отеля и подключился к видеосвязи с Питером. – Только что на нас вышли французы. Они нашли левую ногу. Точно левую, не перебивай! ДНК та же, что на двух предыдущих. Состояние фрагмента не ахти какое. Нога обнаружилась в горе мусора, скопившейся после забастовки парижских мусорщиков, которая идёт уже две недели. Товарищи требуют отмены пенсионной реформы, и вроде только сейчас начали о чём-то договариваться со своим правительством. Соответственно, первым шагом стали вывозить мусор, а его, на минуточку, в городе скопилось десять тонн, по самым скромным оценкам. Так вот, вчера на мусоросжигательный завод в Исси-Ле-Мулино приехала новая партия. При перегрузке на транспортёр обнаружился пакет с полуразложившимся фрагментом тела. В частности, из разгрызенного крысами пакета вывалилась женская нога. Левая. Загляни потом в медиафайлы. Самое приятное в находке то, что отлично сохранилась роспись хной. Хну уже отправили на анализ. Обещают завтра к утру определить место производства. Теперь дальше. Парижские коллеги говорят, что на этот завод свозят мусор с левого берега Сены: из пятого, шестого, седьмого и пятнадцатого округа. Ну и – та-дамм, бонус. Муса Фарадж – конечный бенефициар одного из бизнес-центров на набережной д'Орсе в седьмом округе. Кстати, наш пострел ещё в Париже. Прибыл тем же неизменным составом. Под паранджу французские коллеги заглянуть, как и мы, не удосужились.
