Впрочем, все мной ужасно гордились. Родители, Люций, даже Никайя, ведь Ивэйн позволил мне набирать в приют и детей-магов, при условии, что обучатся они будут лишь базовым необходимым знаниям, как и остальные дети.
Я водночасье стала для всех доброй королевой, и, пытаясь саму себя убедить в том, что это действительно порыв души, каждый день полностью отдавалась этому новому занятию.
Каждый день мне по несколько раз приходилось ощущать себя немного глупо. Как оказалось, я не знала очень многого.
Прежде всего, как общаться с людьми и располагать их к себе. Это оказалось самой сложной наукой.
Со всем остальным было, конечно, попроще.
Проще всего оказалось найти детей, которые нуждались в крыше над головой и воспитании. Я бы никогда не подумала, что в мире одинокий ребенок может встречаться настолько часто.
Когда стали прибывать первые ученики…
Я просто чувствовала себя так, будто все это время жила где-то глубоко под водой, и вдруг волна выбросила меня далеко на берег, без возможности вернуться.
Приветствуя их всех, маленьких, плохо одетых, хватающих друг-друга за руки, я впервые почувствовала всю бесполезность моей магии. Мне не нужно было читать мысли этих детей, чтобы понять, о чем они думают.
В каждых маленьких глазах, обычных серых и магических желтых, читалось одно и то же. Страх, и сомнение… Но прежде всего, железная, несгибаемая уверенность, что они справятся со всем, что готовит им этот новый дом.
Они держались за руки, все такие маленькие и беззащитные…
И глядя как они осторожно осматриваются в своих новых комнатах, я поняла, что не вижу того, к чему так привыкла. Я не вижу как люди оглядываются на магов и наоборот. Им все-равно.
Сколько пройдет лет прежде чем станет не всё равно?
Я смотрела как маленькая человеческая девочка, лет двух, не больше, водит пальчиком по ушам мальчика-мага, сидя у него на руках. И смеётся.
А в руках у меня были исписанные моим некрасивым почерком листы.
Просиживая в библиотеке, вычитывая в книгах, учебниках и пособиях правила подобных заведений, я слово за словом составляла устав.
Но теперь, стоя здесь, среди здания, во многих комнатах которого еще трудились рабочие, но уже жили дети, я отчетливо понимала, что в руках у меня всего лишь исписанная некрасивым почерком бумага, которая ничего не решает.
Решаю только я. Выбор только за мной – дождаться торжественного открытия и все бросить, или все время возвращаться в место, что я сама для себя нарекла храмом моей трусости.
Я вспомнила загадку Киарана. И свой ответ.
Власть.
Здесь моя власть. Эти дети – моя власть.
Ивэйн говорил о новом поколении, которое будет ценить землю. Что же, вот – в моих руках поколение, которое может не узнать о вражде магов и людей.
И я стала этим одержима.
С новой силой стала искать учителей, бесцеремонно залезая каждому в голову, только бы узнать, искренни ли они в своих заверениях о вере в равенство.
В их мыслях ничего нового не было. Я все слышала много раз. И каждая неудача меня только больше раззадоривала.