Старик двинулся в путь вместе с собакой. Вскоре он подошел к дому, а пес побежал к стаду, которое паслось неподалеку. Старик толкнул дверь и вошел в дом.
– Посмотри-ка, дочка, что я нашел, – сказал он, обращаясь к не очень молодой женщине, которая делала творог из большой крынки молока. Женщина ловкими движениями подняла мешочек со свернувшимся молоком и подвесила на крюк в потолочной балке, чтобы стекала сыворотка. Затем она подошла к старику. Тот положил сверток с ребенком на скамью и осторожно развернул его.
– Вот, смотри, я только что нашел его в дупле большого дуба… Он один из них. Видимо, его бросили этой ночью в плохую погоду. У него должен быть какой-то изъян. Взгляни, может быть, вот эта ножка? Он не шевелит ею. Все знают, что, когда у них рождается ребенок с физическим недостатком, они бросают его на съедение волкам. Чтоб им пусто было… Но Криос нашел малыша, и я хочу оставить его.
Женщина не сказала ни слова. Она наполнила пузырь молоком и завязала его с одного края. На другом конце образовалась выпуклость, которую она проколола иглой и поднесла к губам младенца. Мальчик стал жадно сосать теплую жидкость.
– Говорил же я, что он сильный! – радостно воскликнул старик. – Мы сделаем из него отличного пастуха, и он проживет дольше, чем если бы остался среди них. Не говорил ли великий Ахилл Одиссею, когда тот оказался в преисподней, что лучше быть скромным пастухом в мире солнечного света и жизни, чем царем среди теней мертвецов?
Женщина посмотрела на старика грустными серыми глазами:
– Даже если это правда и боги поразили его ножку, все равно он останется спартанцем. Он сын и внук воинов: он никогда не будет одним из нас. Но если такова твоя воля, я буду его кормить и растить.
– Да, это моя воля, во имя Геракла! Мы бедны, и нам суждено быть рабами. Но мы можем вернуть ему жизнь, которую у него решили отобрать. А он поможет нам в наших трудах. Я состарился, и тебе приходится выполнять почти всю тяжелую работу. Ты мечтала о радостях материнства, но потеряла мужа, так и не успев зачать ребенка. Этот малыш нуждается в тебе, и он сможет принести тебе материнское счастье.
– Но если у него больная нога, – ответила женщина, покачав головой, – возможно, он никогда не сможет ходить. Он станет новым бременем, который хозяева взвалили на наши плечи… Этого ты хочешь?
– Клянусь Гераклом! Малыш будет ходить и станет сильнее и ловчее других мальчиков. В беде ноги у людей крепчают, глаза становятся зорче, а ум – быстрее. Ты знаешь, что нужно делать, дочка: заботься о нем, корми свежим коровьим молоком. Если сможешь, кради мед у хозяина, так, чтобы он не заметил. Старик Кратиппос выжил из ума побольше моего, а сын думает и грезит только о том, чтобы поскорее прильнуть к ножкам своей красавицы-жены, которую он видит раз в неделю, когда его отпускают домой из казармы. Никто в их семье уже не заботится о полях и стадах: они и не заметят, что одним голодным ртом стало больше.
Женщина взяла корзину, постелила в нее овечьи