Тимофей был готов расцеловать девушку за находчивость.
– Умница!
Крыся потупилась:
– Я жизнь отдам ради вашей семьи, – она чуть помолчала и добавила: – Я всегда помню про «молочного ангела» и про куклу.
Теперь пришёл черёд краснеть Тимофею, потому что ангелом, носившим крошечной больной Крысе парное молочко по утрам, был именно он, а свою лучшую куклу-барышню ей подарила на Рождество Зиночка. Хорошее было время: светлое, радостное…
Девушка решительно поднялась, застегнула пальто и сказала так, как сообщают о походе в лавку или к ближайшей подруге:
– Я пошла в Реввоенсовет. Постараюсь немедленно выполнить поручение. Значит, мне необходимо узнать, в каком подвале держат пана Всеволода, и поменять местами два крана, – уточнила она напоследок, для верности сверившись с планом особняка.
Тимофей проводил её до двери:
– Крыся… Храни тебя Бог. Чуть стемнеет, я тоже подойду к особняку. Перелезу через забор в сад, попробую пробраться в ротонду и расчистить путь для побега.
А про себя с иронией подумал: «Потом останется всего ничего – раздобыть ключи от тюремной камеры и уничтожить вооружённую охрану».
7
В середине дня на двери большого доходного дома на Измайловском проспекте появилось объявление, вызвавшее большие пересуды среди его обитателей.
Старательно выведенное крупным детским почерком, оно гласило:
Инструкция для новых жильцов:
– Кур, свиней, кроликов и коз в квартире не держать.
– Паркет в печке не жечь.
– На лестнице дрова не рубить.
– В ватерклозет отходы не выбрасывать.
Домовый комитет.
– Щас, на-кось, выкуси! – подчёркнуто громко провозгласила новая соседка Мокеевых Дарья и продемонстрировала всему двору ядрёный кукиш с обкусанным ногтем большого пальца. – Как держала порося в ванной, так и буду. Мне домовый комитет не указ. Он нам сала не насолит и грудинки не накоптит.
– Дело говоришь, – поддержала её жиличка из генеральской квартиры. – Это всё буржуйские выдумки. Мы люди простые, неучёные, нам ихние выкрутасы ни к чему. «Дрова на лестнице не рубить», – по слогам перечитала она указание, презрительно фыркнув. – Мой дом – хочу и рублю!
Ни слова не говоря, Тимофей прошёл между беседующими соседками, провожаемый недобрыми взглядами в спину, и повернул в запорошённый снегом узкий проулок. Именно там находился подвал, в котором он впервые встретил спасших его детей.
Из приоткрывшейся форточки стрельчатого окна пахнуло терпким запахом кислой капусты, и Тимофей подумал, что с приходом революции изменился не только облик великой столицы, но и её запахи. Раньше по центральным улицам Петербурга растекались ароматы крепкого кофе и индийского чая, распахнутые двери булочных манили тёплым духом свежей выпечки, прогуливающиеся дамы благоухали модными духами «Любимый букет императрицы», в квартирах пахло земляничным мылом и