Стоптанные. Обувь, эмоциональная привязанность и аффекты ношения. Эллен Сэмпсон

материальности, так и с природой самого артефакта (Ingold 2011a: 26; Hodder 2012). Этот материальный поворот привел к новому акценту на неявном и тактильном, а также на эмпирическом характере наших отношений с вещами. В контексте материального поворота неявные и невербализованные практики деятельности и познания наощупь и визуально, а также роль знаний за пределами или вне языка все чаще понимаются как центральные аспекты того, как мы сталкиваемся с миром и ориентируемся в нем (Ingold 2013; Sennett 2008). В контексте этого интереса к невыразимым и воплощенным знаниям какова может быть природа знаний, полученных в результате практических исследований и, в свою очередь, с помощью ношения? Кэти Маклауд, описывая художественное произведение как форму знания, заявляет:

      Это неписаная теория; она создается или реализуется через художественное произведение. Такая теория является результатом идей, проработанных через материю. Возможно, было бы уместно рассматривать ее как матричную теорию, комплекс идей/материи/формы и теории, которая является внешней по отношению к практике (Macleod 2000: 5).

      Точно так же для Скривнера (Scrivener 2002) роль художника-исследователя заключается в раскрытии знания через его проявление в материальной форме. Иными словами, роль художника-исследователя (и роль произведения искусства как результата исследования) состоит не в том, чтобы давать объяснения, а в том, чтобы производить или обеспечивать встречу, а также создавать эмоциональный опыт. Согласно Скривнеру, практические исследования искусства связаны с созданием предчувствий, или «присвоений» (abductions), таким образом, опыт просмотра произведений искусства должен создавать для зрителя новый способ познания.

      В обсуждениях практических исследований часто возникают вопросы о взаимоотношениях между объектом (или произведением искусства) и текстом. Возвращаясь к Маклауд:

      Письменный текст играл ключевую роль при замысле художественных проектов, но сами художественные проекты требовали радикального переосмысления того, что было создано в письменной форме, потому что процесс реализации или создания произведений искусства изменил то, что было намечено в письменной форме (Macleod 2000: 3).

      Открывая для себя метод исследования через ношение, я подразумеваю, что знания, полученные и воплощенные в ношении, являются не только неявными, но и тактильными. Чтобы начать с ними работать, нужно определить знание как материальное и телесное. Это означает не то, что это знание не следует артикулировать, а что его вербализация сама по себе может быть необязательной. Такое знание может быть пережито и понято при взаимодействии с произведениями искусства, а не при чтении. Изготовленные мной произведения (туфли) представляют собой попытку создать и вместить знания о теле, чтобы сделать телесный опыт видимым в материальной форме. Проявления этого знания двойственны: как следы, оставленные при ношении (как на одежде, так и на моем теле), так и знания внутри моего тела, или память об ощущениях, понимание посадки, тесноты и комфорта.

      В то