– Что «только»?
– Да так, вспомнила…
– Как вы учитесь?
– Не очень.
– Почему?
– Наверное, неспособная.
– Не может быть! Написать такое письмо даже я бы не смог!
– Письмо как письмо – обычное. Расстроили вы тогда меня очень.
– Ну, простите, Бога ради. Не хотел, – и пытливо, – Простите?
Я молчала.
– Что? Так сильно обидел?
– Очень. Я удивляюсь нашему разговору.
– И вы не хотите прощать? А мне приятно с вами беседовать…
Опять промолчала.
– Вы знаете, какое сегодня число?
– Пятое марта.
– Чем оно памятно?
Я растерялась, но, взглянув на портрет Сталина, вспомнила:
– В этот день умер год назад Сталин.
– Молодец! Помните… Да, уже год, как его нет. Кто бы мог подумать? Какова была ваша реакция на смерть вождя?
– Как и у всех – шоковая.
Хотелось вдруг похвастать, что, несмотря на всеобщее горе, лично для меня этот день оказался счастливым – предотвратил явку в комендатуру, но вовремя сдержалась.
– Вы и сегодня настроены не расписываться?
– Конечно.
– Но вы должны!
– Почему? И за что? Что не убегу? Были бы деньги – убежала!
– Да-а?! Вот вы какая!
– Да, не удержали бы! Я чувствую себя свободной, а Вы хотите, чтобы у меня этого чувства не было! Жаль – денег нет, а то бы доказала, что уехала! И не только в Барнаул – в Москву даже.
– А как же без паспорта?
– И паспорт оформила бы.
– Но ведь разрешение на паспорт даём мы!
– Да? Значит, вы бы дали!
– А если бы не дали?
– Значит, опять пришлось бы писать – жаловаться на несправедливость. Он засмеялся:
– Вы так уверены в своей правоте!?
– Конечно.
– Это похвально.
Это окончательно растопило мою насторожённость. Комендант уже нравился… воспринимался обычным человеком… я почти любила его: «Чувствует, что права».
– Извините, пора уроки делать – контрольная завтра.
– Конечно, я понимаю. Учитесь, стране нужны грамотные люди. Всеобщая безграмотность ещё не ликвидирована. Было приятно поближе познакомиться!
– Спасибо, – повторила я урок Марины, – до свидания!
Я поднялась с искалеченного стула – он вышел из-за двухтумбового стола.
– До свидания. Знаешь, давай договоримся: я больше не буду тебя вызывать, но сегодня, раз ты здесь, распишись, – перешёл он вдруг на «ты».
– Честно, не будете?
– Честно, честное военное, – и улыбнулся.
– Хорошо, так и быть. Но не вызывайте – бесполезно, не явлюсь.
– Не вызову.
Как добрый хозяин, он проводил меня до двери:
– Счастливо, успехов тебе в учёбе!
Шагая по аллее центральной улицы, я размышляла о людях, их натуре, жалела коменданта: