Даже привычная солёная рыба и лепёшки казались необычными в новой обстановке. Тени мелькали тут и там, и шелест травы от пробегающих мимо людей не заглушался уже дневным многоголосьем – лишь время от времени кое-где слышались взрывы смеха, возгласы, приветствия, песни. Умиротворение, наполненное жизнью, – пожалуй, именно так можно было описать атмосферу этого земного уголка на стыке Алфея и Кладея.
Гектор наслаждался теплом огня и компанией, в которой находился. Клеант сидел тут же: его словно притягивало к этим открытым людям, так непохожим на прежних знакомых. Он и Праксидам весь вечер о чём-то говорили, из-за чего Гектор чувствовал себя немного отвергнутым. К ним присоединились ещё три человека: один – юноша лет двадцати с едва пробивавшейся бородой, которую он явно холил и лелеял, а двое других были братьями и, как оказалось, знали немало занимательных историй.
– Я слышал, Милон из Кротона снова собирается участвовать в играх? Специально приехал посмотреть, сможет ли он выиграть, ведь ему уже почти сорок. Я не знаю никого, кто выступал бы так долго и при этом побеждал, – эти слова произнёс юноша, который явно не понимал, как можно верить в такую победу. Судя по всему, остальные его мнения не разделяли.
– Раз ты его не видел, то подожди с суждениями. Это самый могучий борец, какого знала природа со времён Геракла, уверяю тебя, – насмешливо возразил один из братьев – Диадор – и подмигнул Гектору. – А что касается возраста, то посмотри на Праксидама – рискнул бы ты с ним сражаться?
Юноша – его звали Меарон, а прибыл он, как позже выяснилось, из Милета в Азии – окинул старого эгинца внимательным взглядом и промолчал.
– Как ни приятно мне такое сравнение, но, к сожалению, до Милона мне далеко. Такие атлеты бывают раз в сто лет. У него уже пять побед на Олимпийских играх – и это не считая побед в Дельфах, Немее и на Истме у Коринфа.
– Подумаешь, – вмешался Клеант, не выдержав, – у нас в Спарте тоже были борцы, которые побеждали в Олимпии по пять раз.
– Неужели? Что-то я таких не знаю, – произнёс второй брат, чьё имя было Финний. – Как их звали?
– Хетомикл побеждал пять раз, а его отец Гиппосфен – шесть раз, – невозмутимо ответил Клеант. – В Спарте даже есть храм Гиппосфена – так его почитают.
– Я про них не слышал. И когда это было?
– Когда в Афинах Драконт и Солон только начинали устанавливать законы, а Милет ещё был свободен от персов.
Гектор поражённо раскрыл рот, пытаясь выудить из воспоминаний хоть что-нибудь об упомянутых афинянах, но ничего не вспомнил, кроме того,