Эуа!. Иван Александрович Мордвинкин

Карлсона, который в детстве навязывала ему мама. Только моложе, с ярко-красной помадой на губах и чёрными, не настоящими бровями.

      Валентина Павловна «подержала» невидящую больную минут десять и укатила обратно.

      В Иринину смену девчонке везло больше, ей позволяли дышать на свежем воздухе от обеда до самого ужина. Ирина только забегала к ней время от времени, они обменивались шутками и хохотали. Интересно, что она как-то понимала исковерканные слова этой больной.

      Стас тоже приметил некоторые словечки. Например, когда девушка соглашалась, она говорила «Аа» вместо «Ага». А когда ей было смешно, она стонала «Эха-аа-оа!» вместо «Ах-ха-ха!» А смешно ей было часто. Почти всё время.

      В один из дней Ирина оставила несчастную слишком близко возле Стаса, вплотную. И, хуже того, кивнула ему со словами: «Присмотрите, если что!» И Стас почувствовал себя насильно привязанным к скамейке строгими запрещающими верёвками. Теперь не уйти. И ещё это «если что». Какой смысл Ирина вкладывала в эту фразу? Если девушка вдруг умрёт? Если ей станет плохо? Если она… что?