Ганнет шагнул к нему.
– Подробнее.
Унгер беспомощно развел руками:
– Да я помогаю вам всем, чем могу, мистер! Надо же… Обычно, собравшись книгу о войне написать, люди просто передирают всякую чушь из других книг, – с трогательной признательностью во взгляде вздохнул он. – Может, вы в своей книжке и меня где-нибудь упомянете?
– Еще бы! – с чувством заверил его Ганнет. – На первой же странице. И, может, даже с портретом.
– Уж я-то о войне знаю все, – пробормотал Унгер. – Дайте срок, точно вспомню. Дайте мне только срок, а я постараюсь.
Старик угасал на глазах. Морщинистое лицо налилось нездоровой свинцовой серостью, дряблые мускулы облепили пожелтевший, хрупкий костяк, будто высохшая замазка. Каждому из присутствующих было вполне очевидно: жить Дэвиду Унгеру осталось – всего ничего.
– Если он отдаст концы, не успев вспомнить, – негромко бросил Ганнет лейтенанту Уэсту, – я вас всех…
– Что-что? – внезапно насторожившись, сощурив уцелевший глаз, вскинулся Унгер. – Виноват, не расслышал.
– Нет, ничего. Просто заполняем кое-какие пробелы, – устало вздохнул Ганнет и резко встряхнул головой. – Отведите его к карте. Пусть видит расклад. Может, так вспомнит быстрее.
Дэвида Унгера подняли на ноги и поволокли к столу. Техники с генералитетом обступили его со всех сторон, и мутноглазый, еле держащийся на ногах старик скрылся из виду за их спинами.
– Долго он так не протянет, – в гневе зарычал Паттерсон. – Дайте ему отдохнуть: у него же сердце вот-вот сдаст!
– Информацию нужно получить во что бы то ни стало, – парировал Ганнет, пронзив Паттерсона властным взглядом. – Где тот, другой доктор, как бишь его… Ле Марр, если не ошибаюсь?
Паттерсон огляделся по сторонам.
– Я его здесь не вижу. Очевидно, не выдержал этого издевательства и ушел.
– Ле Марр здесь вовсе не появлялся, – бесстрастно поправил его Ганнет. – Я вот думаю: не пора ли послать кого-нибудь на его поиски? О, кстати! – добавил он, кивнув в сторону Эвелин Каттер, быстрым шагом вошедшей в зал. – Вот она предлагает…
Побледневшая, запыхавшаяся Эвелин подошла к ним.
– Это уже неважно, – ледяным тоном объявила она и многозначительно взглянула на Паттерсона. – Я больше не желаю иметь с вами и вашей войной ничего общего.
Ганнет пожал плечами:
– Тем не менее розыск в обычном порядке я все-таки организую. На всякий, знаете ли, случай.
С этим он и отошел прочь, оставив Эвелин с Паттерсоном наедине.
– А теперь слушайте, – резко, жарко дыша Паттерсону в самое ухо, заговорила Эвелин. – Номер Унгера только что всплыл.
– Когда вы узнали об этом? – оживился Паттерсон.
– По пути сюда. Я сделала, как вы велели, – договорилась с одним из штабных канцеляристов, он мне и сообщил.
– Давно?
Губы