Сидевший на ближайшей скамейке старик с обезображенной шрамом щекой сощурил единственный глаз, крепко стиснул в руке алюминиевую трость и залился отрывистым, хрипловатым смехом.
– Эй, гляди, гляди! Осторожнее, парень! – просипел он.
Лейтенант Уэст в раздражении поднял на него взгляд.
– Вон, сейчас и штаны закапаешь! – пояснил старик и, обнажив в довольной улыбке беззубые десны, откинулся на спинку скамьи.
Лейтенант Уэст добродушно заулыбался.
– И верно, – признал он.
Сунув полураскисшее, недоеденное эскимо в прорезь мусоросборника, лейтенант стер с рукава последние пятнышки.
– Ну и жара, – заметил он, будто бы ненароком подойдя ближе.
– Да, славно тут поработали, – согласился Унгер, по-птичьи кивнув, задрав голову и сощурившись в попытке разглядеть знаки различия на плече лейтенанта. – Где служишь? Ракетчик?
– Нет, подрывник, – ответил лейтенант Уэст. Знаки различия ему с утра временно поменяли. – ШБ-три.
Старик вскинулся, отхаркнулся, взволнованно сплюнул в кусты.
– Да ну?
Лейтенант только пожал плечами и как ни в чем не бывало направился дальше.
Возбужденный, охваченный трепетом, старик привстал со скамьи.
– Послушай-ка! Я ведь, знаешь ли, сам служил в ШБ-третьей, – с нарочитой небрежностью, изо всех сил стараясь сохранять спокойствие, сказал он. – Только задолго до тебя.
На открытом, располагающем к себе лице лейтенанта отразилось нескрываемое изумление пополам с недоверием.
– Шутишь, папаша! Сказки рассказываешь. Из старого-то состава в живых не осталось почти никого!
– Сказки? Сказки?! – засипел Унгер, в лихорадочной спешке запустив руку в карман пиджака. – А вот постой-ка. Погоди минутку, я тебе кое-что покажу.
Благоговейно, почтительно вынув из кармана Хрустальный Диск, старик поднял его повыше.
– Видал? Знаешь, что это?
Долгое время лейтенант Уэст, не мигая, таращился на медаль. Охватившие его чувства оказались вполне настоящими и вовсе не требовали актерской игры.
– Можно взглянуть поближе? – наконец спросил он.
– Хм… ладно, держи, – не без колебаний разрешил Унгер.
Приняв медаль, лейтенант Уэст долго разглядывал ее, взвешивал на ладони, ощупывал прохладный металл и наконец вернул старику.
– Выходит, вас наградили им как раз тогда, в восемьдесят седьмом?
– Точно, – подтвердил Унгер, спрятав Хрустальный Диск в карман. – Выходит, ты это помнишь? Хотя нет, тебя и на свете-то еще не было… но, значит, слыхал о нас, так?
– Да, слышал, – ответил Уэст. – Слышал, и не однажды.
– Слышал и не забыл? Тут ведь куча народу просто не помнит, что мы тогда совершили…
– По-моему, в тот день нас разбили наголову, – сказал Уэст, неторопливо опустившись