Ведь так невыносимо – когда от тебя ждут того, что ты дать никогда не сможешь.
Услышав ответ, девушка только пожала плечами.
– Так и знала.
Она улыбнулась, и улыбка эта казалась искренней. В ней не читалось ни сожаления, ни разбитых надежд.
«Ей все равно, – подумал Фархат. – Ей все равно».
Совсем иначе улыбалась Фатима – за каждой ее эмоцией неумело пряталось разочарование. Даже когда слеза готовилась сорваться с ее темных ресниц, Фатима сглатывала, делала над собой усилие, и растягивала губы в широкой, открытой улыбке.
И выглядело это еще более ужасно, чем если бы она просто разрыдалась, обнаружив в действиях Фархата очередной обман.
– Хочешь увидеть настоящий восточный праздник? – он перевел тему, и голос его зазвучал веселее.
– А что для этого нужно?
– Ты наверняка уже знаешь, где я работаю?
– Вроде как в ночном клубе?
– Да. Я танцую в «Исиде». Хозяева немного помешаны на экзотике – и открыли заведение в арабо-египетском стиле.
– Ого! – удивилась девушка. – Я слышала, этот клуб для очень богатых людей. Как ты туда попал?
– Воля случая. Мои корни здесь пригодились. Я познакомился с человеком, который мне помог. Да, там тусуются одни богачи – они даже покупают абонементы. Я слышал от промоутера, что скоро готовится большой вечер. Кажется, в семье владельца будут что-то отмечать, глядя на танцы голых мужчин и женщин. Я могу провести тебя по черной лестнице, посмотришь из-за кулис – конечно, если не попадешься администратору.
– Не знаю. Ты тоже будешь танцевать?
– Конечно! Многим нравятся мои номера, – он демонстративно перешел на шепот и приложил ладонь к губам, – особенно мужчинам…
– Шутишь, что ли?
– Ничуть!
– А мы поместимся там все?
– Кто – все?
– Все те, кого тайно проведешь посмотреть на твои танцы…
Они рассмеялись. В компании друг друга ощущалась легкость – но легкость эта приносила пустоту. Они знали, что их отношения не продлятся дольше недели или двух… Но все равно продолжали встречаться: Фархат тайком от Фатимы, а девушка – тайком от никого. В жизни ее не было тайн, а значит, не было места и разочарованиям.
Каждое утро Эндрю просыпался на рассвете. Неважно, во сколько он засыпал вчера, чем занимался перед сном – наутро он старался покинуть постель как можно раньше. Беллер искренне считал, что нет никакой пользы валяться в кровати до самого обеда – гораздо правильнее было бы в это время сходить на пробежку или же съездить в тренажерный зал. В тот месяц погода еще позволяла по утрам заниматься на открытом воздухе, и Эндрю, просыпаясь по будильнику ровно в 4:45, отправлялся в сквер. Площадка с простыми тренажерами, доступная для всех желающих, свежий воздух, еще не пропитанный дневным зноем – кажется, даже в Хармленде можно найти бесплатные удовольствия.