Мальстрем / Maelstrom. Дон Нигро

театров от Бостона до Саванны. Я была такой нежной и миниатюрной, все души во мне не чаяли. Я родила троих детей, Генри, Эдгара и Розали, и очень всех любила, но их папуля отбыл на луну, и я умерла, и моих детей разбросало по миру. Бедные, потерпевшие крушение существа. Их утянуло в темноту водоворота.

      ПО. Мама, это ты, да? Господи, ты была совсем ребенком.

      ВИРДЖИНИЯ (поет, где-то вдалеке):

      И, любовью дыша, были оба детьми

      В королевстве приморской земли…

      ЭЛИЗА. Мы были детьми, но знали достаточно, чтобы в темноте обращаться в прекрасного зверя о двух спинах. Говорили, что это убило меня, но мне нравилось то, что мы делали в темноте. Твой отец был сыном известного промышленника в Балтиморе, на заводе которого изготавливалось прядильное оборудование. Я вышла на сцену в спектакле «Тайны замка», мистической мелодраме, в возрасте девяти лет, и меня очень хвалили за роль Маленькой озорницы в Филадельфии, городе, где знаменитый колокол с трещиной. Меня всегда называли идеальной, хотя иной раз мне приходилось играть за вечер трех нелепых персонажей. Ну что ты такой грустный, Эдди? Печаль – это глупость, такая же, как и любовь, и нет ничего более прекрасного на свете, чем рассказывать сказки в темноте. Но теперь я заточена в гробу, в моей безымянной могиле у кладбищенской стены, месте, уготованном обозленными священниками для актеров и других потерянных душ, чтобы не растлевать добропорядочных мертвых соседством с искусством. Черви и я рассказываем другу дружке истории, и разыгрываем яковетинские пьесы, и я тревожусь о моих бедных детках. Тебя взяли к себе хорошие, богатые люди, так, дорогой?