До работы предстояло проехать вверх по Нюрольке триста километролв. Гребли вверх по течению, сменяясь парами чрез два часа. Когда попадались пологие не топкие берега, шли бечевой. На протяжении всего пути, веселя себя, пели песни. Голоса у всех были отменные. Современным певунам и не снились. Пели популярные в те времена романсы и песни: «Пропала надия», «Славное море», «Бродяга», «Накинув плащ с гитарой под полою», «Соколовский хор у Яра»… Ночевать останавливались на сухих местах под раскидистыми березами или кедрами. Иногда у стойбищ остяков.
К истоку Нюрольки местность преображалась. Топкие берега рек и речушек, впадающих в Нюрольку, переходили в пойменные сухие луга, кедровые рощи, сосновые бора, светлые березняки. Все это радовало глаз и душу. Местность преображалась не просто так. Реки Васюган и Нюролька в среднем своем течении резко поворачивают на юг к Барабинской степи и берут начало на Васюганской равнине. Это уже далеко не заболоченная Васюганская низина. Кстати, сюда к селу Орловка на речке Уй (приток реки Тары), устремлялись беглые ссыльные. Это был своего рода водораздел. Отсюда шла неплохая дорога на железнодорожную станцию Татарск. Не каждый из беглых знал этот путь. Иногда проводниками были остяки, а зачастую шли на удачу.
В верховьях рек Васюган и Нюролька, где местность воистину великолепна, нас сильно омрачал гнус. Это был кашмар на полную силу. Комар, паут, слепень – тучи этих кровопийцев висели в воздухе, и не было от них никакой пощады. Вечером к этому ужасу примешивалась еще и мошка, выедая глаза и забивая рот и нос. На первую ночевку мы выбрали стойбище остяков под названием Остров. У берега стояли две хилые избенки. Недалеко от них мы развели костер. Натянули для ночлега полога и стали готовить ужин. Незатейлевую еду из соленого мяса и пшена разбавил гнус. Его в суп набилось столько, что превратился он в густую черную кашу. Пока варилась еда, наши женщины снимали эту нечисть из котелка, как пену, но это не помогло. Мясо промыли в реке и съели, а с супом пришлось проститься. Утром, не позавтракав, отправились дальше. Решили завтракать и обедать в лодке. Здесь, на реке, гнус заметно редел.
Нам сопутствовала погода. Дни стояли тихие и солнечные. После тяжелой работы на раскорчевке и строительстве, это был настоящий отдых. Лес проснулся от зимней спячки и радовал изумрудной зеленью. Буйно цвела черемуха, разнося свой неповторимый аромат. Бригада подобралась дружной. Теплое солнышко настраивало на удачу, любовь, желание жить и работать.
В верховье Нюрольки мы прибыли первого июля. Отсюда начиналась наша работа, где-то здесь была старая просека, проложенная еще при царе Александре Первом. Она успела зарасти деревьями и густым подлеском. На карте она была помечена, но отыскать ее без помощи охотника было не возможно. Шепилов нанял старого остяка, который был из местных и знал здесь все. Он отыскал