Глухой удар сотрясает яхту, и я вскакиваю. Сердце бешено бьется, а в голову лезут мысли о ворах или чего похуже.
– Черт! – звучит отчетливо и громко.
Кин.
Судорожно вздохнув, я поднимаюсь в рубку. Надеюсь, он не перебудил всю пристань. Кин сидит на палубе, потирая лохматый затылок.
– Как ты?
– Черт, – бормочет он. – Я не хотел тебя будить, просто небольшая аварийная посадка. Анна…
– Ты что, пьян?
– Ну да…
От него несет спиртным.
– Сколько именно ты выпил?
– Всего четыре стопки «Джеймисона».
Он показывает мне два пальца и подмигивает.
Он настолько пьян, что видит вместо двух четыре пальца? Даже его акцент стал заметней обычного.
– После восьми пинт пива я перестал считать.
– Восемь пинт? Странно, что ты еще не умер.
– Точно будет видно утром, но, Анна, слушай… Я должен кое-что тебе сказать. Это жизненно важно.
– Что?
– Плавать со свиньями – ужасный план.
Следующий пункт назначения по плану Бена – Биг-Мейджор-Кей, известный также как Свиной остров: он расположен в районе Эксума и населен лишь дикими свиньями. Мы с Беном обожали смотреть видео людей, плавающих со свиньями и ночующих на пляже. В продуктовом магазине я сказала Кину, что хочу попасть на Свиной остров. Кин лишь кивнул и взял упаковку картофеля, чтобы покормить свиней. Так что сейчас я в растерянности – и раздражена.
– Нет, не ужасный.
– Ужасный, Анна.
Кин ложится на палубу, будто слишком пьян и не может стоять.
– Они чертовски милые с этими своими маленькими пятачками, – он указывает на свой нос, – но они съедят твою картошку и больше не захотят иметь с тобой дело.
– Неважно. – Мое раздражение нарастает. – Бен хотел это сделать, значит, мы это сделаем.
– Значит, Бен был глуп, раз хотел потратить время на дурацких свиней и еще потому, что оставил тебя.
Его слова оставили жалящую метку на моем сердце. Подобное ощущение возникает, если с силой хлопнуть по коже. Я жду, что Кин извинится или скажет что-нибудь еще, но от него доносится лишь прерывистый пьяный храп. Надо бы снять протез, чтобы тот не раздражал кожу, однако я подавляю этот порыв. Сегодня я не намерена делать добро. Катись ты к черту, Кин Салливан!
Пусть спит в рубке. Решил подыграть глупой сбежавшей американке, чтобы бесплатно добраться до Пуэрто-Рико?.. Вот только мысли мои то и дело возвращаются к его последним словам – о том, что Бен поступил глупо, оставив меня. Интересно, что именно Кин имел в виду?
Я поднимаюсь на палубу с чашкой кофе и рогаликом в руках. Кин сидит на полу, стонет и щурится на свет.
– Боже… – Схватившись за затылок, он тут же отдергивает руку и смотрит на нее, будто ожидает увидеть кровь, затем переводит взгляд на меня. – Насколько сильно я должен перед тобой извиниться?
– Почему ты решил, что должен извиниться?
– Ты смотришь на меня, словно на прилипшую к подошве грязь. А если я извинюсь, то, может,