– Ну да, – согласился дед. – А кто грохнул не дознались.
– Вот и я о том, – участковый задумчиво почесал лысину, соображая, чего это они вспомнили лису.
– Ну так вот, – оживился дед, указав на дверь в светлицу. – А этот говорит, что колобок он, и сбежал мол сам.
– То есть как? – участковый свел брови. – Он же из теста. Это все равно, что булка или калач сбежит.
– Ну так и я говорю, что брешет, – согласился дед.
– Погодите-ка, – сказала бабка так уверенно и твердо, что мужики сразу повернули к ней лица. – Я ведь тогда не только по сусекам, я и с полу мела. Мука вышла темная, зато теста больше. А вдруг я каких бактериев или споров туда намела? (Участковый и дед ошалело смотрели на старуху, заговорившую языком науки) Может, потому он и ожил?
Мужики некоторое время молча смотрели друг на друга, затем участковый встряхнул головой и спросил:
– А этот ваш, часом не заразный?
– Да брось ты, – махнул рукой дед. – Не он это вовсе. Как увидишь, сам поймешь.
– Ну, пойдем смотреть, – Оправив китель и выровняв фуражку, участковый дернулся к двери, но тут же остановился. Постоял и неожиданно вежливо пропустил хозяев вперед.
Когда в открывшуюся дверь проворно заскочили дед с бабкой и тут же шмыгнули по сторонам, взору поднявшегося Кольки предстал сухопарый мужичок в мешковатом кителе, висевшем на ровных, как у пугала, плечах. Фуражка с красным околышком, впалые щеки, сжатые губы и цепкие глаза, в которых мелькнул испуг.
Переступив порог и прокашлявшись, он заявил командирским голосом:
– Лейтенант Пишкин Егор Дмитриевич. Участковый.
– Колобов, Николай Николаевич.
– Колобов, значит? – Сев на край лавки, Пишкин положил на стол фуражку и пригладил жидкую боковую прядь над лысиной. – Значит вы, гражданин Колобов, утверждаете, что Агафья и Прокопий Лычковы вам родственники?
– Так если они меня слепили, испекли и на окошко положили, кто они мне? – спросил Колька и для верности добавил:
– Ну, это когда я колобком был.
Помолчав, лейтенант вдруг стал нервно шарить по столу.
– Папка где?
– Ты без папки был, – ответила Агафья. – Ей-ей без папки.
– Расслабился, – поднявшись, он набросил фуражку. – Давно протоколов не писал.
– Какой протокол? – испуганно спросил Колька. – Я разве что-то натворил?
Не ответив, Пишкин велел деду не спускать с субъекта глаз, чтоб тот не смылся. Дед поднял с пола маузер и вновь направил на Кольку. Лейтенант одобрительно кивнул и скрылся в сенях. Бабка побежала его проводить.
Когда они исчезли, дед сунул маузер за пояс, и сел между Колькой и дверью.
– Ты ведь не сбежишь?
– Куда я сбегу? Я столько времени вас искал. Дело у меня к вам, важное.
– Что за дело?
– Жениться я собрался. А тесть мой будущий откопал в архиве детсада, что голова у меня была больше тела. Ну, я тогда еще наполовину колобком был. Так он переживает, что дети