– А кучер? Не может показать, что ли?
– Так Андрей же с вами … При лошадях он…
– Ну да, точно, – рассеянно согласилась женщина, – Покажи сам, если нужно… Но что б усадьба без присмотра не оставалась!
Женщина опять потянулась к чашке с чаем, и махнула ручкой, отправила вон дворецкого из кабинета. Бумаги были готовы, надо было о платье подумать, и княгиня позвонила в колокольчик, вызывая Варвару, служанку.
Та пришла быстро, через пару минут. И не одна, а с Марией, кухаркой.
– Платье, то, цвета «антрацит», приготовь…После обеда в театр еду, с Ольгой Львовной, – напомнила хозяйка усадьбы.
Но служанка не уходила, взяла в руки свою рыжую косу, и смотрела на хозяйку очень выжидательно. Княгиня знала эту манеру девушки, помнила , что хочет попросить чего-то.
– Что случилось, Варя?
– Так новая фильма идёт… Я газету видела, в прихожей.
Барыня слегка удивилась, но пропустила фразу мимо ушей. Собственно, она газет сроду не читала. Мопассан, это дело другое, да, лежало несколько томиков в шкафу. А газеты только её покойный муж выписывал.
Варя, служанкой же была хорошей, исполнительной. Но, была и небольшая слабость – просто обожала синематограф. Ну а Мария не отставала от подруги.
– После обеда, как уберёте посуду, можете идти. Но там, что бы без кавалеров, и домой, не опаздывая, к одиннадцати вечера вернулись.
– Спасибо, спасибо, Анна Алексеевна! – улыбнувшись, ответила Варя, и мигом вылетела вместе с Машей из кабинета.
Анна Алексеевна только чуть улыбнулась, понимая молодых женщин. Хотелось развеяться, понятно. Но ничего, в доме Демьянов останется, присмотрит за порядком.
***
– Потом приехала Ольга Львовна, всё завертелось, и мы поехали в оперу. А вот вернулась я – и обомлела… Двери в доме нараспашку, а Гаврила в сторожке заперся. А в парадной гостиной здания и сейчас завывания в трубе каминной слышны… Ужас просто....
Девяткин послушал, но не совсём понял, в чём дело, и постарался сидеть спокойно… Зачем их беспокоить? Привидения – всё же не по части сыскной полиции. Вот если там грабёж или воровство – оно конечно…
– Ваше сиятельство…
– И пропали драгоценности. Семейные. Золотая диадема, серьги, кольца и браслет. Вернее, два кольца, – говорила тихо женщина.
– Понятно.
– Стоимость в сто пятьдесят тысяч рублей. И именно поздно вечером я и обнаружила пропажу. Когда из театра вернулась.
– Отчего не вызвали полицию сразу?
– Сложно ответить. Думали, что всё найдётся, – уклончиво ответила дама.
У Девяткина перед глазами открылась некоторая картина событий, и возникли мысли о Демьянове.
– Где Демьянов?
– В холодной. Подумала, одумается, вернёт драгоценности, так он всё твердит, что, мол, голоса… А он и не брал ничего.
– Пойдёмте, покажете, что за голоса?
– Да вой в трубе. Уже тихий такой. Словно уже устало привидение,