Эхо чужих желаний. Мейв Бинчи

конечно, староват, зато спокоен и добр. Его жене, тоскующей по городской суете, очень повезло. Анджела задавалась вопросом: знает ли Молли о своей удаче или продолжает грезить о более изысканной жизни, без конца разглядывая кольца на руках и накрашенные ногти? Благодарна ли Молли судьбе за умного сына и большой белый дом, с двух сторон выходящий на море? Радуется ли она по утрам, просыпаясь и слыша, как Нелли в камине убирает золу и готовит завтрак? Милая хохотушка Нелли Берк, мечтавшая стать кинозвездой, когда они учились в школе. Доктор Пауэр не походил на святого в полном смысле этого слова. Он бывал вспыльчив и нетерпим, однако славился добротой, а мистер Мерфи из аптеки утверждал, что такого хорошего врача нужно еще поискать. Если бы Пэдди жил в Дублине и принимал пациентов за дверью с медной табличкой где-нибудь на Фицуильям-сквер, он бы назывался врачом-консультантом и сколотил целое состояние. Анджела надеялась, что миссис Молли Пауэр никогда не узнает об этом, потому что в глубине души Пэдди Пауэр был таким же, как Анджела. Он бы не уехал из Каслбея. Пэдди Пауэр родился на крупной ферме и трудился во имя всеобщего блага, с тех пор как себя помнил. Ему не нужны были ни столичный кабинет, ни табличка на двери, ни круглые суммы на банковском счете.

      Анджела привела мать в порядок, быстро умыв ее и присыпав кожу тальком. Она надела на старушку чистую сорочку и, конечно, чистые чулки, на случай если доктор Пауэр решит пощупать ее больные колени.

      Принаряженная, миссис О’Хара выглядела недурно. У нее были мягкие вьющиеся волосы. Именно от матери преподобный отец Шон О’Хара унаследовал красивое тонкое лицо с точеными скулами.

      «Уход за собой всем идет на пользу», – решительно сказала себе Анджела, сменила платье и подкрасила губы.

      – Теперь мы как две шлюшки на гулянке, – объявила она матери.

      Миссис О’Хара нервно оглядела комнату, опасаясь, что кто-нибудь мог услышать эти слова.

      – Иногда ты говоришь ужасные глупости. Я уверена, что у людей складывается о тебе неверное впечатление.

      – Держу пари, так оно и есть, дорогая мама, – успела ответить Анджела, и на пороге появился доктор Пауэр.

      В гольф-клуб Пэдди вызывали к приезжему, который играл слишком усердно. Не занимаясь в повседневной жизни спортом и проводя дома пятьдесят недель в году, он прибыл в Каслбей, где пять дней подряд ходил по холмистому полю с тридцатью шестью лунками. Неудивительно, что он потерял сознание. На поле для гольфа следует повесить такие же уведомления об опасности, как на пляже.

      – С ним все будет в порядке? – спросила Анджела.

      – Самое худшее, что его постигло, – это оскорбления с моей стороны. В остальном с ним полный порядок. Я оказал ему добрую услугу, предупредив о вреде подобного образа жизни. Он может дожить до ста лет и благодарить меня каждый день. Хватит о нем. Как вы поживаете, миссис О’Хара?

      Анджела наблюдала за тем, как доктор ощупывал опухшие суставы на ногах ее матери. После осмотра Пэдди взял скрюченные, бугристые