– Что случилось с тем, что я жалкий выродок, недостойный работать даже уборщиком в твоей империи? – цитата была не дословной, но очень приближенной к словам, что он бросил мне несколько лет назад.
Снова это проклятая ухмылка.
– Не притворяйся, что расстроен. Ты все еще тот же сосунок, что спустил половину трастового фонда на свою дурь, когда некоторые из нас впахивали не покладая рук, чтобы сохранить наследие. Ты заплатишь свою цену, если хочешь вернуть свои акции, – отец сделал паузу. – И этот дом.
Дом. Вот что было действительно достойно моего внимания. Он принадлежал моей матери и перешел к отцу после ее смерти; когда-то давно я поклялся, что вытравлю Карсона отсюда как назойливого таракана. Но, как и в случае с этими ползучими тварями, сделать это будет не так просто, поскольку Карсон наверняка продолжил бы шевелиться, даже если его лишить головы.
– И что, ты просто отдашь мне все? Какое у тебя условие? Я должен продать своего первенца? Может быть, нацедить в твой бокал немного крови? – Я знал, что есть какое-то «но», и что-то подсказывало, что не был готов его услышать.
– Не дерзи мне, мальчик! – рявкнул отец, с грохотом опуская пустой стакан на кофейный стол между нами.
Пульсация в колене заставила меня нервно заерзать, что вызвало у отца новую улыбку. Он любил пробуждать в людях дискомфорт, получая от этого какую-то дозу извращенного удовольствия. Все детство я съеживался под гнетом его взгляда, зная, что ничего хорошего за ним не последует. Теперь же, уже не являясь тем маленьким мальчиком, приходил в неистовство и чувствовал прилив злобы, выдерживая напор стальных глаз.
– Чего ты хочешь? – снова спросил, теряя терпение.
Чтобы я пресмыкался, мечтая получить желаемое, и тогда, в самый последний момент, он отдернет руку со своим подношением, а я снова останусь ни с чем.
– Ты получишь свое место в компании, если выполнишь одно крохотное условие, – отец пока так и не уточнил какое, продолжая: – А затем, через год беспрекословного соблюдения контракта с твоей стороны, я перепишу дом на твое имя.
– Мне даром не нужна компания, и я все еще ожидаю ту часть, в которой ты потребуешь мои внутренности на свой обеденный стол, – съязвил я, цепляясь за жалкую попытку уколоть его. Если мне и предстояло услышать гадкий замысел, то хотя бы сделаю это с улыбкой на лице.
– Брак, – одно слово, слетевшее с бесцветных губ отца, и весь мой мир перевернулся с ног на голову.
– Брак? – переспросил, хватаясь за костыль, чтобы подняться, но Карсон шагнул вперед, ногой отпинывая его в сторону. Я завис в воздухе на секунду, после чего мне пришлось опуститься обратно на свое место.
– Я не закончил, прояви уважение. – Он еще выше поднял подбородок, будто только что не выбил мою опору в прямом и переносном смысле.
– Союз с дочерью Гордона. Как только ей исполнится двадцать