Не отпуская его руки, я направилась вперед, к деревне, спрятавшейся за горизонтом, – и Мельтиар пошел следом за мной.
– Тебе скажут, – проговорил он, – что ничего не выйдет. Но не слушай. Мы должны сражаться. Я отброшу их. Уничтожу их.
– Ты уже их уничтожил! – возразила я. – Мы победили.
– Я уничтожу их, – повторил он, глядя в небо, а потом снова спросил: – Ты пойдешь со мной?
– Да, – сказала я.
Я шла с ним, через вереск и пыльное бездорожье, и вокруг не было ни души, словно весь мир опустел.
3
Я слышу свой голос, понимаю слова, но смысла в них нет. Они доносятся с края земли, реальность расплывается пятнами, яркими и тусклыми. Я далеко, среди невидимых звезд, в холодной бездне.
– Есть пять миров, – говорит мой голос, – и мы к юго-западу от сердца льда. И если отправиться в путь, если переплыть море…
Эти слова так бессмысленны, что я замолкаю. Явь проступает вокруг меня, очертания становятся ясными, предметы обретают плотность и вес.
Закатный свет падает на деревянную поверхность стола, окрашивает его золотисто-алым, касается моей ладони. Мои пальцы сжимают чью-то руку: тонкую, но сильную, загорелую. Чужая тревога дрожит и звенит в моей ладони, вливается в душу, стремится к сердцу.
Я поднимаю взгляд и вижу девушку. Вечернее солнце в светлых прядях волос, глаза темные и теплые, ищущие. Печаль таится в них, но не может вырваться наружу. Эта девушка сильная, как любой воин. Она сидит за столом напротив меня, ее рука в моей руке, а рядом лежит оружие: черные стволы, металл, пропитанный магией и памятью о войне.
Девушка ловит мой взгляд и словно светлеет. Тревога в ее крови на миг вспыхивает ярче и тает, сменяется радостью, живой и прозрачной. Будто появился путеводный луч, больше не нужно блуждать во тьме.
Так и есть, ведь она – мой предвестник.
– Кто ты, предвестник? – спрашиваю я.
– Тебе лучше! – Ее голос такой же теплый, как взгляд. Она спохватывается, добавляет поспешно: – Я Бета. Тарси-Бета.
Бета – «маленькая звезда». Это значит, ее звезда еще не зажглась на небе или ее имя еще неизвестно. Просто – маленькая звезда. Золотая, как солнечный свет. Перед ее именем – имя куратора, чтобы отличить ее от других маленьких звезд.
Но все они разные, и ее невозможно ни с кем спутать.
Мысль привычно скользнула, стремясь коснуться моих предвестников, всех их, каждого, – и замерла.
Бете нельзя быть тут, нельзя говорить со мной. Никому нельзя.
– Почему ты здесь? – спрашиваю я. – Приговор отменили?
– Приговор? – повторяет Бета и хмурится чуть заметно.
Что мой голос говорил ей, пока сам я блуждал за краем мира? Она смотрит на меня внимательно, беспокойство вновь искрится в ее пальцах.
Я пытаюсь вспомнить приговор дословно, хочу повторить его вслух. Но память, словно ветер в железных лопастях, разбивается на сотни потоков. Я пытаюсь удержать хоть один, но не могу.
Мое