По дороге они миновали несколько закрытых дверей, таких же белых, как и стены коридора. На некоторых были написаны имена, на других были какие-то сокращения наподобие «ЭЛЕКТР. ЭКСПЛ.» или «ПОДСТАН. II». Рабочий, молодой человек в комбинезоне, как раз открыл одну такую дверь, когда они проходили мимо. Он кивнул Ашеру, с любопытством взглянул на Крейна, вышел и направился в противоположную сторону, в вестибюль. Заглянув внутрь, Крейн увидел комнату, забитую укрепленными на стеллажах серверами, а также небольшие джунгли сетевого оборудования.
Когда дверь снова закрылась, Крейн осознал, что она вовсе не выкрашена в белый цвет. И двери, и стены были сделаны из какого-то необычного искусственного материала, который, похоже, принимал цвет окружения – в данном случае освещения в коридоре. Крейн увидел собственное призрачное отражение на двери и размытые очертания своей фигуры какого-то странного платинового оттенка.
– Что это за материал? – спросил он.
– Недавно разработанный сплав. Легкий, химически пассивный, очень прочный.
Они дошли до пересечения с другим коридором, и Ашер повернул налево. По видеоизображению Крейн решил, что начальнику научного отдела Океанографической службы должно быть под семьдесят, но тот оказался лет на десять моложе. Морщины были не от возраста, как думал сначала Крейн, а оттого, что Ашер провел много времени в море. Шагал он быстро и нес тяжелую сумку Крейна так, словно она ничего не весила. Впрочем, несмотря на явно хорошую форму, ученый прижимал левую руку к телу.
– Верхние уровни станции – просто муравейник, состоящий из кабинетов и жилых комнат, и поначалу ориентироваться в них трудно, – заметил Ашер. – Если потеряетесь, обращайтесь к планам, вывешенным на пересечениях главных коридоров.
Крейну не терпелось больше узнать о медицинских аспектах работы, а также о самих раскопках, но он решил предоставить Ашеру выбор темы для разговора.
– Расскажите мне про станцию, – попросил он.
– Двенадцать уровней в высоту, ровно сто восемьдесят метров в длину. Основание заглублено в материнскую породу морского дна, а сверху ее закрывает титановый купол, который мы устанавливали прямо на месте.
– Я видел купол, когда мы подходили. Грандиозное сооружение.
– Так и есть. Станция сидит под ним, как горошина в стручке, а пространство между ними полностью герметично. Купол плюс наш собственный корпус – между нами и океаном два слоя металла. Да и металл непростой: обшивка станции сделана из HY250, нового сорта стали, используемой для аэрокосмических проектов, с вязкостью разрушения выше двадцати тысяч футо-фунтов и пределом текучести порядка трехсот тысяч фунтов на квадратный дюйм.
– Я заметил, что на поверхности есть отверстие, ведущее внутрь, – произнес Крейн. – Зачем это?
– Вы, наверное,