– Колин сам этого так боится, что даже сесть в постели не решается, – посетовала Мэри. – Говорит, если почувствует горб у себя на спине, то прямо с ума сойдёт и будет кричать, пока не умрёт. И всё думает об этом не переставая!
– Э‐э, вредно ему там лежать да всякие думы думать, – протянул Дикон. – Так он не поправится!
Лисёнок расположился рядом с Диконом и время от времени поглядывал на него, прося ласки. Дикон наклонился и задумчиво почесал ему за ушком. Несколько минут прошло в молчании. Наконец Дикон поднял голову и огляделся.
– Знаешь, когда мы в первый раз сюда пришли, тут всё было серо. А теперь оглянись-ка. Видишь, как всё изменилось?
Мэри оглянулась и удивлённо ойкнула.
– Ой, правда, посмотри, серая стена уже какая-то другая. По ней словно зелёный туман ползёт. Или зелёная сетка наброшена…
– Ага, – подтвердил Дикон. – Зелёного будет всё больше, пока серое совсем не исчезнет. Отгадай, о чём я сейчас подумал?
– О чём-то хорошем, я знаю, – отвечала с готовностью Мэри. – По-моему, это как-то связано с Колином.
– Я подумал: будь он здесь, он бы не ждал, пока у него горб вырастет, а следил бы, когда на розовых кустах почки распустятся, и, может, это бы ему пошло на пользу, – сказал Дикон. – И ещё я подумал: вот бы убедить его прийти сюда да полежать под деревьями в коляске.
– Мне это тоже приходило в голову. Каждый раз, когда с ним говорю, я об этом думаю, – призналась Мэри. – Вот только может ли он хранить тайну? И потом – как его сюда незаметно доставить? Как ты думаешь, хватит у тебя сил везти его коляску? Доктор сказал, что ему надо дышать свежим воздухом, и, если он сам захочет, чтобы мы его вывозили, никто возражать не посмеет. С другими он ни за что из дома не пойдёт, – может, они обрадуются, если он с нами побудет? Он мог бы приказать садовникам на это время уходить, чтобы они ничего не узнали.
Дикон задумался, почёсывая спинку Капитана.
– Ему это только на пользу пойдёт, – произнёс он наконец. – Мы же не будем думать, что уж лучше бы он на свет не родился! Мы просто будем заниматься садом, и он вместе с нами. Два паренька и девочка, и больше никого, а вокруг весна. Право слово, это гораздо лучше, чем всякие лекарства!
– Он так долго лежал в комнате и так боялся, как бы у него горб не вырос, что стал немного странным, – сказала Мэри. – В книжках он много о чём читал, но в жизни ничего не знает. Говорит, он так сильно болел, что ничегошеньки не видел, а выходить из дому не любит, и сады и садовников тоже. Про этот-то сад он готов слушать, потому что он тайный. Много рассказывать я ему побоялась, но он сказал, что хотел бы взглянуть на этот сад.
– Уж мы его сюда как-нибудь выманим, не сомневайся, – пообещал Дикон. – Я его коляску повезу. А ты заметила – пока мы тут сидим, наша малиновка со своим дружком над гнездом трудится? Смотри-ка, села на ветку и думает, куда ей лучше щепочку положить.
Он