– Александр, будь благоразумен до конца, – горячо говорил Валерий брату в каминном зале пустого Старого замка близ Гаута, где, вдали от лишних глаз и ушей, короли провели негласные переговоры по сложившейся политической обстановке этой зимой, накануне народного восстания. – Прими, наконец-то, решение в защиту мира!
– В защиту мира, это, значит, против кого? – холодно парировал Александр со сдержанной иронией.
Он сидел спиной к брату, глядя на разгоравшееся за каминной решёткой пламя, и держал руки раскрытыми ладонями к огню. Валерий ходил по залу, стараясь не замечать его негативного настроения, всё-таки очень непростая ситуация, да и вообще старший брат стареет, кровь его становится прохладной, мысли улетают далеко, в детские годы. Не хочется ему сейчас делать резкие движения.
– В пользу нашего мира против Дитриха, – терпеливо пояснил Валерий. – Я уверен, все провокации последних месяцев идут от него. Неужели нет бича на этого зарвавшегося самодура?
– Ты его за руку не поймал, а не пойманный не вор. Что скажем Высшему собранию?
– Когда-нибудь нам с тобой всё равно придётся решать его судьбу, даже если не найдём следов. Только его властью можно делать такие дела незаметно.
– Я надеялся, что тебе виднее, чем мне отсюда, какой ветер дует с запада. Но теперь понимаю, зацепок нет и у тебя… Присядь, не мельтеши за спиной, давай обсудим лицом к лицу.
Валерий резко шагнул к стоящему напротив пустому креслу, сел. Александр вопросительно поднял подбородок в его сторону.
– Твои предположения?
Валерий воодушевился.
– Дитриха привыкли слушаться. Это удобно всем, если кто-то один берёт на себя всю ответственность. Но я не думаю, что среди Собрания нет тех, кто всё понимает правильно. Дитрих умрёт, а кому-то из молодых придётся срывать спину, разгребая груду наломанных им дров.
– Дитрих