Тем не менее, всё на свете кончается, закончилась и зима. Лёд на Меже стал рыхлым и ломким, с каждым новым днём его подмывало снизу течением, и однажды принц и профессор взялись рубить его вокруг уже совершенно готового судна, которое теперь отделяло от воды лишь несколько метров до кромки, да одна пядь под килем. Наконец, бревенчатый плот со вздохом тяжело опустился в тёмную парящую реку, закачался, выравнивая массу. Виктор и Виталий Ремович налегли на шесты. Медленно продвигаясь среди крошащихся льдин, они вышли на фарватер. Всесильное течение Межи плавно, величаво развернуло плот, подхватило и понесло вниз, на восток. Судно получилось достаточно устойчивым, его не затягивало на опасную, скрытую вечным туманом глубину, где проходила пространственно-временная граница. Поэтому грéби на первых порах сплава оказались не нужны, они понадобятся, когда настанет необходимость плыть поперёк течения, чтобы причалить к берегу. А вот подвижный киль пригодился сразу: Виктор с удовольствием стоял у руля, пробовал его так и этак. Наблюдая за его баловством, Виталий Ремович усмехался в отросшую бороду.
За бортом проплывали картины чужой природы с низкими сопками, поросшими сосной и лиственницей, берёзой и осиной, ивой и черёмухой. На обращённых к солнцу, особенно открытых склонах уже вовсю подтаивал снежный покров, но в распадках ещё лежали синие холодные тени с нетронутыми сугробами. Иногда над прибрежной цепью безлюдных гор, высоко в небе появлялись одиноко кружащие хищные птицы, они высматривали внизу добычу.
– Виталий Ремович! – крикнул Виктор и показал рукой в направлении берега. – Смотрите, медведь!
Профессор глянул туда, куда указывал принц – и правда, тоже разглядел бурого зверя, который пришёл к реке напиться воды или поохотиться на рыбку в естественных запрудах оттаивающего берега Межи. Косолапый казался худым и озабоченным после зимней спячки, с полинявшей клочковатой шерстью. Он поднял морду, принюхиваясь к витающим в воздухе запахам. Заметив плот с людьми, медведь какое-то время удивлённо изучал неизвестное ему явление, потом резко изогнулся и шарахнулся в сторону. Было видно, как он бежит вдоль берега, энергично вскидывая лапы. Виктор засмеялся весело, заразительно, а Виталий Ремович по-особенному сложил губы и огласил прибрежный лес сложной трелью и улюлюканьем. Эхо подхватило этот дурашливый боевой клич, унося его с собой по всем уголкам Побережья. Люди плывут!
Когда радостное возбуждение от первых часов плаванья схлынуло, они установили дежурство на палубе, и Виктору выпало нести вахту, а Виталий Ремович ушёл в каюту, чтобы разобрать вещи по местам и приготовить ужин. Очаг