Мидори говорила, что несколько лет назад, когда Галей преподавал в Академии, Бажен уговорил его показать секретные боевые приёмы Сановного Наставника, которые были доступны только Галею.
Бажен долго тренировался, а потом предложил бой в Турнирном Иллюзионе. Один на один, без свидетелей.
Проиграв учителю, Бажен метнул в противника отравленный кинжал. Учитель увернулся, но клинок всё же задел его левую руку. Очнулся Галей уже в госпитале.
Без руки.
Ну а на Совете Академии в предательство Бажена никто не поверил, после чего Галея лишили звания Сановного Наставника из-за инвалидности, а его место занял предавший его ученик.
На защиту Галея не встал никто, потому что он не принадлежал ни одному из Домов, и учитель уехал в самое дальнее княжество страны, сбегая от позора.
Зато благодаря новому статусу, Бажен Орлов женился на одной из принцесс Императорского Дома Искацин, войдя в самый элитарный клан всего Стокняжья, а возможно, и мира.
Теперь Бажен Орлов был на коне.
Преподаватель в самом знаменитом учебном заведении империи, Витязь с официальным званием Сановный Наставник, теперь ещё и зять самого императора. А когда-то он был просто старшим сыном главы Военного Дома Орловых из восточного княжества Бригантия.
Уверен, для Бажена Орлова появление Галея в Академии стало неприятным сюрпризом.
А уж каково сейчас было самому Галею, даже сложно представить. Он вернулся на место главного позора в своей жизни, но ему предстояло смиренно делать вид, что всё в порядке.
Ради чего?
Вряд ли только ради меня или ради денег, которые заплатил ему торгаш Маямото.
Когда я думал обо всей этой истории, меня распирал гнев. Хотелось восстановить справедливость и отомстить за позор учителя, хотя сам он об этом меня даже не просил.
Да и как отомстить, я ещё не представлял. Кто я, и кто Бажен Орлов – две разных величины. И даже покровительство Торгового Дома Янамара не помогло бы мне в противостоянии, потому что противостоять Бажену – значит, противостоять всему Императорскому Дому.
Это понимал и Галей.
Оттого странно, что сейчас, на станции Академии, они встречали нас вместе, будто не было предательства, будто они снова друг другу доверяли, как раньше.
Но это, конечно, было не так.
Напряжение между ними ощутил не только я, но и все остальные. Мидори и Кика тревожно смолкли, перестав разглядывать купол станции, Мичи совсем помрачнел, и даже Акула не проронила ни слова, настороженно приглядываясь к Бажену.
Горо тоже напрягся, но это не помешало ему заговорить первым из нас. Причём заговорил он по-нартонски, но с акцентом. Нартонский язык, как я понял, был государственным языком всего Стокняжья, и его должны были знать все.
– Какая честь, господин Орлов, – поклонился Горо. – Ради встречи с вами стоило вырваться даже из Котлованов.
Бажен посмотрел на его грязную физиономию.
– Ты