Вот, почему я пошла к Новогоднему Древу и пыталась загадать заветное Желание. Законными методами моего «мужа» не победить, спасения для меня просто не существовало, и я понадеялась, что мне поможет магия, самое настоящее новогоднее Чудо. Почти три недели старательных поисков не давали результатов, и вот сегодня, наконец, я нашла свой шар, своё Желание.
Но тут вмешался этот маг!
Но выходит, он был прав, раз магия не откликнулась мне, но отозвалась его рукам. Получается, это Желание действительно было предназначено не для меня.
Как же обидно. Лёжа на полу без сил, я задыхалась от отчаяния и беспомощности, но даже сейчас не собиралась сдаваться. Мне нужно сделать всё, что от меня зависит, чтобы попытаться спастись. Я не имею права опустить руки.
– Леди Карах! – в холл ворвался мистер Палад, наш дворецкий.
Вместе с ним прибежала мисс Шонор, домоуправляющая. Ей было уже около пятидесяти, девять лет назад её супруг погиб, а вот мистер Палад никогда не был связан узами брака. Я давно догадывалась, что между ними двумя пробегают розовые искорки симпатии, но никогда не лезла не в своё дело.
– О вашей неуклюжести будут слагать легенды, Виа! – укоризненно воскликнула мисс Шонор.
– Главное, не давать оригиналы рукописей мне, – поддержала с натянутой улыбкой, – я их ненароком подожгу.
– И себя заодно, – подтвердила женщина.
Прислуга тормознула, торопливо натягивая одинаковые тёмно-синие перчатки по размеру, и только после этого торопливо приблизилась и помогла мне подняться.
В две пары рук они проводили меня на второй этаж в южное крыло, в самые дальние и большие покои. Мисс Шонор распорядилась, и для меня набрали горячую ванну с ароматными цитрусовыми маслами и нежными лепестками розовых роз. И оставили одну, напомнив, чтобы я не сидела дольше двадцати минут и звала, если что-нибудь понадобится или мне станет хуже.
Лишний раз ко мне старались не прикасаться.
– Если надумаешь утонуть – выпорю! – сурово пригрозила домоуправляющая напоследок.
Ответственно кивнула ей – так рисковать и подставляться не будет ни один разумный человек.
Ростовое зеркало в искрящейся резной золотой оправе показало мне бледную и откровенно уставшую, но упрямую девушку. Мои яркие светло-зелёные глаза продолжали гореть, несмотря на жизненные трудности и неудачи. Папа всегда говорил, что у меня колдовской взгляд, а мама в детстве рассказывала сказки, в которых Жизнь была настоящей девушкой и имела глаза, в точности как у меня.
В остальном я была вполне