Подходили последние месяцы экспедиции, и снова экипажу «Дании» аукнулось, как плохо Мюлиус-Эриксен провёл инвентаризацию. Пресловутые рыбные шарики и томатный суп когда-то припрятывали для особого случая – а теперь ими приходилось питаться постоянно, и команде они надоели хуже горькой редьки. «Сами по себе это прекрасные блюда – если употреблять их умеренно», – писал Фройхен.
Наконец настало время возвращаться в Данию. Обратный путь на юг был намного легче, чем путь на север, однако перспектива вернуться домой без Мюлиус-Эриксена, Хагена и Брёнлунна мрачно маячила впереди.
В Копенгагене «Данию» встретила огромная толпа. Всем не терпелось узнать, как прошла экспедиция, в том числе родственникам Фройхена, которые прокладывали себе дорогу локтями, чтобы лучше увидеть корабль. Тут они обнаружили на борту Петера – живого, невредимого – и чуть не упали от радости. Норвежские охотники на тюленей действительно оказались никудышными репортёрами и перепутали имена погибших: они передали, что Петер среди них. Целый год родные Фройхена места себе не находили, не зная, что и думать, поэтому встреча получилась вдвойне трогательной. Фройхен был счастлив видеть родных, но что-то омрачало его счастье. Какое-то тяжкое чувство, похожее на тоску по родине. Да, Гренландия была сурова и не прощала ошибок – и всё-таки она завладела сердцем Фройхена и не отпускала его. И хотя в Дании был его дом, Петера Фройхена уже тянуло обратно.
Часть вторая
Жизнь опасна и непредсказуема: вскоре становится понятно, что надо дорожить каждым моментом счастья, который она дарует.
8. «Настоящий ад»
Вернувшись в Копенгаген, Фройхен решил попробовать продолжить обучение. Прежде он не пылал любовью к Университету Копенгагена, но время, проведённое на «Дании» с учёными, внушило Фройхену желание «расширить узкий кругозор». На сей раз Фройхен хотел изучать химию и геодезию: это всегда пригодится исследователю. Он рассчитывал использовать полученные знания в грядущих экспедициях.
Однако очень скоро Фройхен вспомнил, до чего опостылели ему душные классные комнаты, не имеющие ничего общего с реальной жизнью. Однокурсники теперь казались ему неопытными, «комнатными» мальчиками. Разве многим из них доводилось свежевать тюленя, или стрелять из винтовки в голодного волка, или хоронить такого дорогого друга, как Йёрген Брёнлунн? У них на уме были только «уроки да развлечения», жаловался Фройхен: ему было «трудно признать в этих мальчишках равных себе». Тишина университетских аудиторий не шла ни в какое сравнение с восторгом, который он испытал, когда «Дания» бросила якорь в Копенгагене: ликующая толпа, череда торжеств и банкетов в их честь… Король Фредерик VIII даже наградил экспедицию медалями «За заслуги»: прошёлся вдоль выстроившейся перед ним команды и каждому на грудь прикрепил награду.