После того как к Фройхену перестали селиться соседи, Вегенер всерьёз забеспокоился, не пошатнёт ли это его душевное здоровье. Учёный предложил Фройхену вернуться на корабль, но тот отказался. Он не хотел разочаровывать начальника или прослыть слабаком. К тому же он был в восторге: наконец-то он нашёл что-то, что у него отлично получалось. В своём дневнике он писал: «Может, я умру через три дня, но буду знать одно: я погибну, борясь до последнего. Я ни секунды не трусил и не отступал перед трудностями. И если мне суждено умереть, я нисколько не жалею, что отправился в экспедицию. Это – моё. Здесь я в своей стихии. Здесь из меня выйдет толк!» Именно за подобными испытаниями Фройхен и рвался в Арктику: хотел проверить себя на прочность, выяснить, на что способен, и совершить подвиг, которым потом не грех будет похвастаться. Вегенер, горячо заботившийся об измерениях, не стал его переубеждать – и это была ошибка лидера, в остальном очень компетентного. Через много лет Фройхен посмотрит на перенесённое испытание совсем другими глазами: «Мне едва минуло двадцать. Я жаждал новизны, жаждал приключений. Вот я и заявил, что останусь, как настоящий болван».
Пока Фройхен дежурил на станции, Мюлиус-Эриксен, Хаген и Брёнлунн готовились к возвращению на юг. Летом, чтобы не унывать, Мюлиус-Эриксен сочинял стихи, Хаген – корпел над картами, а Брёнлунн – охотился, добывая пропитание людям и собакам. Когда охота шла совсем туго, приходилось стрелять и есть собак, что послабее. По словам Альфа Тролле, другого члена экспедиции, это было всё равно что «есть доброго товарища, ибо таковых мы привыкли видеть в наших верных собаках». Положение было тяжёлое, но наступление холодов означало хорошие дороги, и дух у всех поднялся.
В это время поисковая партия Густава Трострупа двигалась на север. Несмотря на то что идти было легче, дорога оставалась трудной. Приходилось всё время опасаться ледяных расселин, которые прятались под слоем снега и в глубину достигали порой сотни метров. В мгновение ока человек мог провалиться под снег, и ему оставалось только цепляться за ледяную корку изо всех сил, пока ноги болтались над смертоносной бездной. У залива Джокеля несколько собак провалились в такую расселину, но не умерли от падения. Люди пытались их пристрелить, чтобы избавить от мучительной смерти, но тёмные тени в расселине мешали целиться, и в конце концов собак пришлось бросить.
Через какое-то время поисковая партия добралась до горы Малемик, которую Кох едва сумел обойти весной по узкому карнизу. Увы, теперь дорога в обход была завалена. Ищущие даже не подозревали, что Мюлиус-Эриксен со своими людьми находятся прямо по ту сторону барьера, тоже гадая, как его преодолеть. Решено было углубиться в остров, и команда Мюлиус-Эриксена повернула к ледяному щиту, где лёд был ровнее и дорога проще. Однако это изрядно добавляло времени в пути. Мюлиус-Эриксен и его товарищи надеялись добраться до Земли Ламберта, где