Аристарх подошёл ближе.
– Я шел мимо пятнадцать минут назад – только начинали! – сказал старик, усаживаясь. – Фонтан вообще только на следующей неделе должны открывать, а ты уже в курсе! Как всегда…
Алим широко улыбнулся и слегка поклонился
– Я не могу не знать! Моё имя означает «всезнающий», – он протянул руку и представился, – Алим.
– Эдуард Алексеевич Волин, учёный. Можно просто Эдуард. А это мой сын Павел, – Эдуард Алексеевич ответил на рукопожатие.
– В доме на холме поселились, – кивнул Алим, пожимая Павлику руку. Белая ладонь мальчика утонула в крепкой загорелой ручище хозяина таверны.
– Ничего от вас не скроешь! – покачал головой Эдуард Алексеевич.
– Располагайтесь, – пригласил Алим и удалился в таверну.
– Это точно! Не скроешь, – откликнулся Аристарх. – А самое интересное, что из таверны Алим никуда не отлучается, а все новости всегда первым узнает!
– Волшебство? – выдохнул Павлик.
Брови Эдуарда Алексеевича вздернулись.
– Павел, что ты такое говоришь?! Взрослый же мальчик…
– Может и волшебство, – пожал плечами Аристарх. – А может и нет, – он кивнул Эдуарду. – А только вот так дела и обстоят.
Тут вернулся Алим и стал расставлять на столе тарелки с угощением.
– В меню только рыба, – предупредил он.
– То что надо! – потер руки Эдуард Алексеевич.
– Говори за себя! – пробурчал Павлик
– Павел! – строго сказал папа. – Как ты разговариваешь?
Мальчик покраснел и уставился на Мурриарти, которого известие об однообразном рыбном меню ни капельки не смутило.
Алим добродушно хмыкнул.
– Не любите рыбу, молодой человек? – расстроенно поинтересовался он. – Чем же вас тогда угощать?
– Почему не люблю, – смутился Павлик, – люблю. Я не люблю, когда всё без меня решают, – прошептал он.
– Мне за тебя стыдно, – сказал Эдуард Алексеевич, – Какая муха тебя укусила, – он хотел было порассуждать о правилах поведения, которые дети обязаны соблюдать, но от тарелок исходил такой вкусный запах, что рот его наполнился слюной, и разбор поведения сына, укушенного неизвестной мухой, был отложен.
После обеда Алим подал чай в прозрачных стеклянных стаканах, похожих на тюльпан.
Павлик с любопытством разглядывал необычную чашку.
– Это армуд, – пояснил хозяин таверны.
– Турецкая традиция, – сказал Эдуард Алексеевич, пришедший после обеда в благодушное настроение.
– Совершенно верно, – согласился Алим. – Самый вкусный чай – из армуда. И никогда не обожжешься, – объяснил он Павлику, – из-за формы сверху напиток остывает быстрее, снизу – медленнее.
– Хорошо у вас, – мечтательно произнёс Эдуард Алексеевич, глядя на море, с мерным шепотом накатывающее на берег. – Спокойно.
Вдруг совсем близко от берега гладкая водная ткань покрылась беспокойной рябью.
– Опять косяк