Донный мир Выскирега отлично знал: бледный северянин не побежит в расправу наушничать. Но и попытку обмана вряд ли забудет.
Топтама с любопытством наблюдал, как торговки наполняли круглое блюдо комьями застывшей каши, обрезанными лепёшками, окунёвыми головами. Как для почтенного райцы ставили опрокинутый короб, а из щелей, из-под рухнувших глыб вырастали оборванные тощие тени. Мезоньки лупили глаза на Топтаму и… медлили приближаться. Страшный хасин! Хищный враг! Где он прячет мешок, чтобы ловить ребятню? Под мохнатым плащом скрывает до времени?
– Здесь я собираю песчинки, – сказал ему Ознобиша. – Крохотные, они улетают с дыханием, но каждая может вспыхнуть, когда меняется свет. Они нужны мне, чтобы с пониманием дела сопровождать государя в суде, но, боюсь, пришлому воину наши сплетни будут скучны. Если желаешь, смелые девы проводят тебя в шегардайский ряд и помогут объясниться, если будет нужда.
«Что я творю! – ужасался он про себя. – Сокровище Андархайны!.. С хищным коршаком, клювастым, когтистым… Но ведь не одну! Там Нерыжень…»
Ардван остался при нём. Мезоньки давно привыкли к писцу, и даже способность укладывать речи на воск уже не казалась им колдовством. Ну почти.
– В солёных колодцах вода глубоко ушла, – начали доносить уличники.
– Под Звёздным мостиком сухое дно показалось.
– Морские рачата здоровущие разбегались, жуть!
– Они мёртвой плотью питаются. Покаяний ждут.
– Дед Плеск бает, море скоро придёт, как давненько не приходило.
«Кощеев упредить, – озаботился Ознобиша. – Рыбаки ещё скажут ли им про опасность, могут разбитым поездом воскорыстоваться… А Гайдияр ухом не поведёт, ему от кощеев и дружин одни хлопоты…»
– Пиши, – через плечо велел он Ардвану. – «Вольному воеводе Шварну Шумиличу, любимцу Бога Грозы, поклон и привет! Известен ли ты, вождь Мягкокрылых, что местничи невдолге ждут великой волны? Прошу, вызнай, где безопасно, да гони туда своих поезжан без задержки, хоть палками бей, атожно погибнут».
Писано по велению Мартхе, райцы праведного Эрелиса, – привычно добавил Ардван. И увенчал письмецо простым росчерком знака советника.
– Держи. – Ознобиша сунул берёсту мезоньке, первым заговорившему об уходе воды. – Снесёшь витязям, стоящим у Зелёного Ожерелья, да не мешкай смотри. Если погонят, меня без робости называй.
Мальчишка исчез, а Ознобиша увидел в отдалении Сизаря. Уличный мазила, споткнувшийся на пороге благополучия, маялся опричь всех. К нему подходили узнать, какова новая жизнь. Сизарь только дёргал головой и молчал.
– Нового купца из рядов долой увели, – рассказывали мезоньки.
– Кого ещё?
– Герриком звать. Из Сегды приехал, от гнездарей.
– Это где – Сегда?
– В