Сегодня, в неприёмный день, он мог вообще не появиться в мэрии. Однако сегодня его присутствие было просто необходимо. Надо было позвонить из кабинета и поздравить главу областной администрации с рождением внучки. Эти вещи игнорировать нельзя, вот почему сегодня он как никогда рано появился на работе. Не спеша прошёл холл первого этажа и уже начал было подниматься по лестнице, как его чуть не сбила с ног спешащая секретарша. Выслушав Маргариту Иннокентьевну, он пошевелил толстыми губами, не издавая при этом ни звука, и, постояв минуту, обронил:
– Пустое всё это.
В свой кабинет он прошёл, не обращая внимания на сидящего на стуле священника, будто его там и не было. Маргарита Иннокентьевна с надменным выражением лица делала вид, что занимается какой-то работой за своим столом. С утра в приёмную никто так и не зашёл.
«Увы, – думал Михаил, – это явно не то место, где решают или, по крайней мере, помогают решать важные вопросы городской жизни». В других подобных местах ему приходилось видеть постоянное столпотворение людей, и не важно – приёмный то был день или нет.
Прошло минут сорок. Григорий Петрович, явно в хорошем настроении, вышел из кабинета. Ему удалось первому поздравить главу областной администрации, что, естественно, было вдвойне приятно.
– Ну что, – наконец обратил он внимание на священника, – так и будем сидеть? Вам же ясно объяснили, что сегодня неприёмный день. Запишетесь на приём, тогда и приходите, – обронил он, уже собираясь пройти дальше.
– Так дело у меня, уважаемый, отлагательства не терпит. Да и времени, я полагаю, много у вас не отниму. Однако, ежели вы так заняты, я приду завтра.
Григорий Петрович остановился, недовольно посмотрел на старика. «Ещё не хватало, – подумал он, – чтоб этот поп шастал каждый день по мэрии».
– Ну что там у вас? Только быстро, я спешу.
Михаил встал со стула.
– Я пришёл просить за Гореву Веру. Её с дочкой вчера выселили из её квартиры. Нехорошо это, не по-божески. Надо бы помочь вдове с хорошим жильём.
Григорий Петрович сразу сообразил, в чём дело.
– Вот что, – оборвал он Михаила, – не вам решать, что по закону или не по закону. Если выселили, значит в этом была необходимость, а жильё она получит, как то и положено. Всему своё время. Так что идите вы отсюда и не отвлекайте людей от работы. Мы сами разберёмся кому, где и как жить.
Отец Михаил видел перед собой жирное, с обвисшими щеками, лицо мэра, и взгляд, полный пренебрежения и брезгливости. Он знал это выражение лица – выражение человека, пресыщенного властью, положением, не знающего и не желающего знать жизни и проблем простых людей. Лицо человека, для которого люди как таковые,