Вот так в трудах шли годы. О личной жизни как-то некогда было думать. Не сложилось. Так оно может быть и к лучшему. Не умел отец Михаил добро наживать семейное. Всё, что удавалось достать или купить, нёс в храм. Заиграет новая рама только что вставленным стеклом на солнце, и нет, казалось бы, большего удовольствия видеть, что ещё одно дело завершилось.
– Ну, кажется, всё. Пора, – отец Михаил оторвался от воспоминаний.
Провожать отца Михаила вышли Полина да Архип. Архип, смахнув слезу, молча пожал руку. Полина же, прижавшись к груди отца Михаила, тихо выла, без слёз, только вздрагивали плечи. С трудом оторвав её от груди, благословив обоих на прощанье, отец Михаил твёрдым шагом тронулся в путь.
Он не переживал по поводу того, что идти придётся пешком чуть ли не через пол страны. Брать деньги в долг у прихожан он не хотел, ибо знал, что отдать долг сможет очень нескоро.
– Бог даст день, даст и пищу, – спокойно рассуждал отец Михаил по поводу того, что с собой денег почти нет.
Взяв свой посох, с которым не расставался уже много лет, поправив обычный солдатский вещмешок за плечами, он тронулся в путь.
Шёл он уже шесть дней. Хлеб у него был. Останавливаясь на ночёвку у рек и озёр, ловил рыбу, варил её в котелке и тут же, у костра, спал, подстелив под себя ворох веток или сена. Когда шёл дождь, он мастерил небольшой шалаш. Делал он это довольно быстро и через каких-нибудь пятнадцать – двадцать минут у него был готов кров. Иногда в лугах стояли неубранные скирды сена или соломы. В них ночевать было совсем хорошо: и сухо, и тепло. Правда, по утру долго приходилось вытряхивать рясу от соломы или травы.
Утром седьмого дня он проходил мимо небольшой деревни – не более пятнадцати дворов. У крайнего подворья среди брёвен сидел мужик. «Надо бы напиться да набрать с собой чистой воды», – подумал Михаил, подходя.
– Бог в помощь, – обратился он к сидящему на брёвнах мужику с папироской в руках. – Можно ли, православный, водицы напиться у вас?
– Спасибо на добром слове, – отвечал мужик, – воды не жалко. Вон, у хаты колодец.
Напившись вдоволь и набрав пластмассовую бутылку воды, Михаил подошёл к мужику:
– Спасибо за воду. А что сам такой невесёлый сидишь? Вон какие хорошие брёвна – добрая будет хата. – Брёвна-то хорошие, да вот таскать их некому. Моя хата досталась мне ещё от деда, она наполовину сгнила, угол один дак на полметра, наверное, просел, а венцы менять уж не к чему – почти все трухлявые. Вот поднатужились с бабой своей, собрали денег да купили лесу на дом. Лес срубили, сюда перевезли, а собирать, вишь, и некому. Деньги наши кончились, пенсию уже третий месяц не видали, а сам я что могу? Три венца кое-как поднял, а выше уже самому и невмоготу. От детей тоже помощи никакой: четыре дочки у меня. Все по городам, сами другой раз без хлеба сидят, а чтоб нам помочь,