У Генераловых были две взрослые дочери. Старшая Дана, жгучая брюнетка, часто катала Гаврила на велосипеде. Он замирал от восторга, когда, посадив его на багажник или раму, она мчалась по дороге, обгоняя ветер. Впрочем, Дана развлекала подобным образом почти всех дворовых ребятишек без исключения, и, тогда они буквально обалдевали от счастья. Однако, очень скоро ей это занятие надоедало, а назойливость ребятни, просившейся покатать еще и еще, начинала ее раздражать. Не церемонясь, Дана, у которой был весьма дерзкий характер, посылала дворовую шпану куда подальше. Но не так, чтоб, уж, очень далеко! Отчаянно крутя педалями, она, как вихорь, срывалась с места и мчалась прочь. Туда, где никто не стал бы ей больше докучать.
Младшая дочь Генераловых Лида являлась умственно отсталой. Она никогда не училась в школе. Поэтому не умела ни читать, ни писать. Часто сидя с Гарилом в кухне, она грызла семечки. Но, отделяя шелуху от зерен, не съедала их сразу. А, то и другое отдельно складывала в горстки на кухонном столе. Лида делала это очень ловко. Количество шелухи и зерен заметно росло. Когда оно уже достигало, по-видимому, того предела, который Лида считала вполне достаточным, чтобы прекратить свое занятие, она отправляла шелуху в ведро с угольной золой, которое всегда стояло подле печи на кухне. Горсть же зернышек делила напополам. Одну половинку она съедала сама, второй угощала Гаврила. Если учесть, что ему тогда было лет пять-шесть, не более, то желание Лиды хоть чем-то подсластить жизнь соседскому мальцу, становилось понятным. Оно являлось ни чем иным, как проявлением заботы о более слабом, чем она сама, и беззащитном существе. Иногда Лида садила Гаврила на колени и целовала его в обе щеки. И, таким образом, выражала свою симпатию к нему. Как видно, ее душа искала выхода для тепла и любви, которые переполняли несчастную девушку.
Это была наилучшая пора в жизни Гаврила, а, значит, и в жизни бабы Зоси и деда Гоши, которые в собственном внучке души не чаяли. Но все хорошее почему-то быстро проходит. И однажды Генераловы пригласили своих соседей, с которыми прожили не один год в тесной коммуналке на прощальный ужин.
– У нас – новоселье! – торжественно объявил Потап Потапович, когда и гости, и хозяева уселись за стол. – Квартиру благоустроенную дали. Трехкомнатную! В кирпичном доме! С раздельными ванной и туалетом.