Лют вытащил мой рюкзак, который вручил мне.
– До завтра? Завтра ужин…
– Вот-вот… Анри тоже сказал, что он не может вот так, сходу, ужин торжественный. Ему настроиться надо… в общем, я еду принесла, а тут она сидит. В печали. И я решила, что тоже посижу.
– В печали? – уточнил Лют. И прежде, чем Свята сообразила с ответом, добавил. – Тебя забрать?
– Да нет, я сама… потом. Тут… тут такое… а к вам гости!
– Доброго вечера, – Ульяна поднялась и обняла себя. – Я, наверное, зря пришла… я еще вчера… просто… документы вот принесла. А тут так тихо, спокойно… думать хорошо.
А глаза у нее покрасневшие, это даже в сумерках видно.
– Ужин, – сказала я искренне. – Пойдем, посмотрим, что там ваш Анри послал.
Свята хихикнула и Ульяну подхватила под локоть, потянула к воротом, что-то на ухо говоря и настойчиво так. А я… я выдохнула.
Значит, все в порядке.
То есть, горе никуда не делось. И боль осталась, там, внутри. Но если так, то Свята с ней справляется. И живет. Может, не совсем, как раньше, но почти.
– Может, все-таки и я останусь? – Лют не спешил уходить. – Опять какие-то… знакомые… важные… или еще кто… я не хочу.
– Надо, – сказала я наставительно. – Но если надоедать станут, то… окно закрывать не буду.
– Спасибо.
– Кстати, а почему ты прошлый раз через окно полез-то? Если можешь просто войти?
Не самый своевременный вопрос, но давно хотела уточнить, да все забывала как-то.
– Сам не знаю, – сказал он. – Растерялся, наверное.
– Наверное.
И уходить бы пора, потому что в доме зажегся свет. И девчонки наверняка добрались до кухни. Мне еще их выслушивать, выяснять, что за беда приключилась, а потом отдохнуть бы. И узнать, что там с конкурсом, раз уж я в нем все еще участвую. А я стою и смотрю на княжича.
Он на меня.
Дурные мысли, Ласточкина.
Очень.
У тебя вон древний князь неоткопанный лежит где-то. Святыня, от которой надо спасти древний источник. Не говоря уже о проклятии, что то ли есть, то ли не очень. Но рисковать чужой жизнью надо ли?
– Спокойной ночи, – говорю и поспешно поворачиваюсь спиной.
Все-таки я сегодня откуда-то да сбежала.
– Спокойной… – донеслось вслед. – Помни, ты обещала окно не закрывать…
Кажется, это слышала вся улица.
И девчонки.
– Целовались? – деловито уточнила Свята, выставляя из корзины тарелки и тарелочки. Причем не одноразовые, а вполне себе фарфоровые.
– Нет.
– И зря.
– Сволочи они… – шмыгнула носом Ульяна и часто-часто заморгала.
– Кто?
– Все… мужики все…
– Он её бросил, – сказала Свята