Аналитическим умом многие оперативники понимали, что страна начинает слабеть в гонке вооружений, – противники или «партнеры» постепенно загоняют в угол токующих руководителей, которые не хотели видеть надвигающейся опасности. Времена менялись. Менялась и сама партия на уровне рядовых членов, а вот ее руководители не хотели этого понимать, а тем более принимать новые вызовы времени. Революционные идеалы и лозунги постепенно уступали место конъюнктуре. Профессиональных подпольщиков и партизан, участников войны, меняли номенклатурные демагоги. Риторика партийного чиновничества трансформировалась в политическую трескотню – даешь «Единство партии и народа!». Призывали крепить Отечество, но как – они не знали. Не случайно М.С. Горбачев как-то признался:
«Надо вылезать, надо вылезать! Я не знаю, как, но у меня есть план…»
Это равносильно тому, что я буду строить дом, но не знаю как. С чего начинать? Может с крыши?
Есть две диаметрально противоположных оценки того времени.
Впервые заговорили о смене курса так называемые «шестидесятники», – это кучка горластых и нахрапистых болтунов, жаждавших обновления советского строя и демократии, но ничего толкового не предлагавших Хрущеву. Да он их и не слушал, а только поругивал.
Как писал Андрей Буровский:
«Позже, когда власть догадалась погромче цыкнуть, многие из «шестидесятников» драпанули за рубеж и там «боролись за демократию», если хоть кто-то их слушал».
А вот, не иначе, как «агент влияния», о чем сегодня пишут многие авторы, бывший член Политбюро ЦК КПСС А.Н. Яковлев с первых дней пребывания у «кремлевского корыта» пугал Горбачева. Он предупреждал, что страна стоит перед экономической катастрофой и срочно нужны изменения, предлагая начать их с разгрома партии. Что значило разгромить правящую государственную партию? А означало это одно – разрушить взрывом фундамент дома под названием «Советский Союз». Китай ничего подобного не сделал и выиграл борьбу за инвестиции. Сегодня он уже на середине лестницы к постаменту сверхдержавы.
В задачу Яковлева входила подмена понятий на таком уровне, чтобы народ, спохватившись, не поинтересовался: а какие цели у перестройки? К чему мы придем? Что будет знаменовать кардинальное реформирование.
По этому поводу С. Кургинян смело бросил в лицо прорабу перестройки такие слова:
«Отсутствие открыто предъявляемых целей, подмена их популистской демагогией означает на деле сокрытие