Он понял, что надо что-то предпринять, чтобы прекратить это, и закрыл глаза, вспомнил Фари, и старичок сразу замолчал, чуть встрепенулся и засеменил дальше по своим делам.
Чтобы снять напряжение от случившегося, он продолжил:
Два дня до осени осталось,
Уже кружился желтый лист.
Сегодня с летом мы прощались,
Играл на флейте гармонист —
Звучал ноктюрн печально, тихо —
Страданьям места не нашлось,
Была б гармонь, тогда он лихо
Меха порвал бы – «вынь да брось»
Зачем нам эти все страданья?
Зима наступит – холода
Подзаморозят все мечтанья,
И подзамерзнет вся вода.
Опять что-то незаконченное, непонятное. Надо бы рассказать об этом Фари, она недавно стала работать в этом «Комитете безопасности хозяйства», которым пугал старик.
Фари чуть рассеянно слушала его:
– Он, наверное, испугался твоего взгляда. Чем-то ты его сильно напугал. Что-то плохое про него сказал.
– Да ничего плохого я ему не говорил.
Он вспомнил несколько эпизодов своего детства. В доме был длинный коридор с комнатами по обеим сторонам. Пацаны-мальчишки играли в войну. А самое сложное в этой игре – это разделение на «наших» и «не наших». Никто не хотел быть «не нашим». Разными способами проходило деление на «наших» и «не наших». Мальчишки даже применяли считалку:
– Раз, два, три, четыре, пять
«Наших» я иду искать.
Если «наших» не найду,
Я к «не нашим» подойду.
В то время, сразу после «Второй главной войны», все мальчишки, как правило, играли в войнушки. Бегали друг за другом, выслеживали друг друга с деревянными ружьями, пистолетами, сделанными своими руками из где-то случайно добытыми кусками фанеры. Бегали и изображали стрельбу: трах, трах, та, та, та. Ты убит, нет, ранен.
В доме, во дворе, жил «бабушкин» кот – здоровый котище с ободранными ушами и коротким хвостом. Хвост и уши кот потерял как-то зимой, отморозив их, сидя всю ночь на дереве, спасался от бездомных, голодных собак. После этого случая кот из домашнего превратился в дикого уличного, помоечного. И после какой-то его очередной выходки – кот стащил что-то из съестного, дядя Вася-инвалид убил его на глазах у мальчишек.
Схватил кота за задние лапы и с размаху ударил головой об угол дома. «Бабушкиного» кота было жалко.
А для дяди Васи-инвалида, за его деньги, мальчишки покупали в «керосинке» денатурат. Денатурат был в бутылке со страшной этикеткой, на которой изображался череп и кости и имелась надпись: «Яд». Но дядя Вася его пил. В те времена пили не только денатурат.
Он любил осень. Осенью происходили быстрые изменения. Менялась погода. Надо было собираться в школу. Встречались повзрослевшие дворовые друзья. Дни становились короче. Менялось все: одежда, небо, даже еда.
Фари тихо сказала:
– Почитай мне что-нибудь