18
Костя держал в руке «Сяоми» и вот уже минут пять не мог набрать заветный номер. И это было странно. Время все шло и шло, а решимость все улетучивалась и улетучивалась. Костя елозил пальцем по экрану, чтобы разблокировать телефон, потом снова его блокировал боковой кнопкой, и так повторялось несколько раз, а потом возникло стойкое желание зашвырнуть мобильник куда подальше, и никому не звонить, и никому не задавать вопросы, и забыть уже наконец об этой странной истории с разбитой машиной. Впрочем, Костя взял себя в руки и все-таки набрал номер отца.
– Слушай, э… – сказал Костя вовсе не то, что планировал. – Вы там не заняты? Я заскочу?
– А без этого никак? – сонным голосом, лишенным всяческого энтузиазма, ответила трубка.
– А без этого никак, – в тон отцу ответил Костя.
Родители жили через пару кварталов, на улице Столетова. По местным меркам это было элитное жилье: кирпичные девятиэтажки, квартиры тут были больше, чем в панельках, а звукоизоляция лучше, и плюс лоджии – какие-то гигантские лоджии, на них даже не устраивали помойки из старых лестниц, детских колясок и велосипедов, а ставили мебель, вытаскивали комнатные растения в горшках, устраивая настоящие мини-оазисы. Костины родители жили именно в такой девятиэтажке из белого кирпича, двухподъездной, построенной буквой Г, а на балконе у них была целая оранжерея – это мама в один прекрасный миг увлеклась комнатными растениями. Все те же ветхие каменные ступеньки – каждую зиму, когда начиналась гололедица, эти ступеньки обеспечивали работой хирургов местного травмпункта. Если уж говорить начистоту, эти ступеньки и без гололеда были травмоопасными. Железная дверь с кодовым замком, не домофоном, куда можно было звонить, радостно восклицая: «Это я!» – а именно с кодовым замком, который открывал сезам только после введения сверхсекретного кода. Впрочем, этот код знали жители всех окрестных домов, потому что на девятом этаже в угловой однушке жил местный барыга. Подъезд, стены которого выкрашены в ядовито-голубой цвет такой интенсивности, что от него болели глаза. Одинаковые металлические двери – защита от воров.
Костя вприпрыжку добрался до четвертого этажа. Дверь открыл младший Костин брат, двенадцатилетний Артемка. Так получилось, что Костя, главным образом из-за гигантской разницы в возрасте, почти не застал Артемку и совсем не принимал участия в его воспитании. А тот так быстро рос, и взрослел, и менялся, что Костя не успевал следить за этими метаморфозами, да и не так часто в последнее время он бывал у родителей,