И вот, около одиннадцати часов, с воскресенья на понедельник, я стоял в узком темном проеме между двумя гаражами, стараясь не наступить на фекальные массы, щедро разбросанные тут людьми и бродячими собаками. Как какая-то летучая мышь, выставив свои «локаторы» наружу и вслушиваясь в темноту, я надеялся услышать хоть какой-то подозрительный звук – ударов металла о металл или скрежет, визг пилы – хоть что. Но ничего подозрительного мои уши не фиксировали. Метрах в тридцати от места моей засады, со стороны железной дороги, свистели тепловозы и матерился диспетчер на горке, которому кто-то не так переключил стрелку, вследствие чего очередной сортируемый вагон укатился не на тот путь, и чтобы его перенаправить, требовался маневровый тепловоз.
Над головой, хлопая крыльями, промчалась какая-то ночная птица. Внезапно я замер, практически перестав дышать. По дорожке между гаражей кто-то шел и, судя по тяжелому дыханию, пер на себе немалый груз. Мое развитое воображение сразу же нарисовало образ жулика, сгибающегося под тяжкой ношей тяжелых амортизаторов или каких-нибудь ворованных клапанов. В общем, мне было по фигу, что волочет полуночный злодей, лишь бы это было уворовано из какого-нибудь гаража с моей территории. Когда предполагаемый хищник, фыркая и сопя, как дикобраз Сахи из фильма «Маугли», протопал мимо меня, я шагнул из темноты своего укрытия:
– Добрый вечер, милиция, блин…
Последнее слово относилось к служебному фонарику, который в очередной раз категорически отказался работать. Выглядит он, конечно, авантажно: плоский, со сменными цветными стеклами, специальным кожаным ремешком крепится на портупею. Но большая квадратная советская батарейка с гордым названием «Планета-2», в комплекте с советской же лампочкой, срабатывали четко через раз. Ни зачистка контактов, ни их обжимание видимого результата не давали. Пока я безуспешно щелкал кнопкой фонаря, пытаясь получить хотя бы тусклый свет, невысокая фигурка с огромным мешком оставалась в зоне темноты. Фигура испуганно ойкнула тонким девичьим голосом, и я расслабился. Представить, что толстые листы железа азартно отжимает невысокая девица, безжалостно разрывая металл в точках сварки, я не мог, следовательно, к моему сожалению, это не жулик, вскрывающий гаражи. Фонарь, наконец, сработал, и желтый пучок света явил мне симпатичную девичью мордашку, испуганно через опущенные ресницы пытающуюся рассмотреть нежданного ночного встречного.
– Милиция, девушка, не пугайтесь, – я мазнул лучом по гербу СССР на алой петлице кителя, – что несете, куда направляетесь?
– А, здравствуйте, – в голосе моей собеседницы мелькнуло узнавание и облегчение, – а я вас знаю, вы наше общежитие охраняете. А меня Таня зовут, я из триста шестой комнаты. Помните меня?
Передо мной стояла та самая кудряшка Таня, которую ударил Рыжий несколько дней назад. Красный след от пятерни хулигана уже прошел, четко очерченные девичьи скулы с матовой кожей молодой барышни радовали мой взор.
– Здравствуйте, Таня,