– Э! Дорогой! Нехорошо честного колхозника обманывать. Зачем фальшивого Ленина суешь?
Геннадий Павлович аж поперхнулся – как, откуда? Подлинный Владимир Ильич! Лысина, бородка – все подлинное.
– А звезды где? – кипятится грузин. – У настоящего Ленина на ребре звезды пятиконечные выбиты.
– А у этого какие – шестиконечные? – пошутил Геннадий Павлович.
– У твоего Ленина вообще звезд нет, одни царапины.
Геннадий Павлович в страшном смятении выбежал с рынка и кинулся к телефону-автомату, звонить в милицию.
– Слушайте, тут такое дело, главное, Ленин есть, а звезд на ребре нет, одни царапины.
– Насчет памятников в горсовет звоните.
– Вы меня не поняли. Я хочу его сдать, как полагается. Прервать хождение фальшивки по стране. Там ведь на лицо – Ленин рублевый, а на самом деле – шиш поддельный, грузин на рынке его послал куда подальше!
– Назовите вашу фамилию, гражданин, – вежливо попросили на том конце провода, и одновременно Геннадий Павлович услышал, как дежурный скомандовал: «КГБ вызывай срочно. Звонит какой-то умник, в смысле, придурок, говорит, что учение Ленина фальшивое насквозь, ни шиша не стоит. На колхозном рынке грузин тоже от него отказался». А фамилию грузина – это уже снова Геннадию Павловичу, – знаете? Нет? Ничего, найдем.
Геннадий Павлович похолодел. Бросив трубку на крючок, он ринулся домой.
– Надежда, ты понимаешь какое дело, придется этот рубль выбросить.
– Больно выбрасывать-то мастер! – встряла теща. – Надежда за рубль-то в ночную смену на рыбзаводе вкалывает, пока ты спишь-почиваешь.
– Как вы не понимаете, мама! Во-первых, меня могут обвинить, как фальшивомонетчика. Во-торых, мы обязаны прервать хождение подделки на себе.
– Гена, ну куда же ты глядел, когда этот рубль брал? – плачущим голосом спросила Надежда Клавдиевна.
– Надюша, но мне и в голову не пришло ребро ему щупать. Ленину как-то безоговорочно доверяешь!
– Да, ты прав.
– Ладно, – теща решительно, хотя и с тяжелым вздохом, встала из-за стола. – Вы еще молодые, вам жить да жить. Давайте сюда. Я его сама…
Она вернулась через несколько минут.
– Что вы с ним сделали?
– В нужник выкинула.
– Мама! – вскрикнула Надежда Клавдиевна.
– В случае если докопаются, да спросят, кто Ленина утопил, показывайте на меня. Я все одно пожила свое.
– Мама!.. – растроганно сказал Геннадий Павлович и обнял Надежду Клавдиевну.
– Надежда, если мы сейчас не дадим Любушке уйти своим, выбранным ею путем, она уйдет в себя. Мы ее потеряем!
Уже целый час Люба слушала, как мама и папа спорят за стеной. Она вернулась домой под вечер – парашют унес ее коляску довольно далеко. Как только Люба въехала на кухню, родители поняли: что-то случилось. Нос Любы обгорел