Сидел, смотрел на радугу. Радугу. Дугу. Гу…
А интересно, что будет, если я останусь жить здесь? Такой сильный, летающий, млекопитающий… Если не проснуться в первом теле, останется вся эта сила со мной? Или же я сразу превращусь в заурядного обитателя местной человеческой фауны?
Подошёл к дереву. Большому дереву. Упёрся руками в ствол. Попытался сломать этот ствол. Дерево не поддалось. Упёрся сильнее. Закачалось, но не поддалось.
Вернулся назад и уселся на прежний пень. Сила есть, но сила не безграничная. Поймал муравья, посадил в ладонь. Если ты, бедолага, попадёшь в мой мир, не станешь ли ты там страшным и ужасным монстром? Муравей не спешил с ответом, а старался сбежать из плена. Боролся.
Муравей борется с заведомо более сильным противником. Я прячусь от всех в лесу другого мира. И никого здесь нет. Бла-го-да-ать…
Поднялся, ещё раз подошёл к дереву. Запрокинул голову. Оглядел крону.
Великан смотрел на меня гордо и несколько снисходительно.
Ещё раз упёрся в ствол. Напрягся.
Великан сопротивляется.
Напрягся сильнее.
Дерево также напрягается из последних сил.
Е-е-щё!!!
Дерево трещит, но цепляется за жизнь…
Ну-у-у!!!
Огромный ствол не выдерживает, ломается пополам и медленно валится на бок. Глухой удар о землю, колоколом, возвещает о победе более сильного.
Я забираюсь на спину поверженного противника, оглядываюсь и просыпаюсь.
Глава 13
Справа – холостые стога, Травы и цветут берега. Ловим в суете четверга В сети – белый ветер.
Красноярский край. Город Уяр – районный центр. В центре районного центра, на автобусной остановке, большая толпа пассажиров дожидается своих автобусов. Красный ПАЗ, следующий по маршруту Уяр – Партизанское, забит до отказа. Пять минут, как должен отправиться, но не трогается с места по банальной причине – отсутствует водитель. Тридцать градусов тепла по Цельсию. Полдень.
– Нет, ну надо же, сволочи какие, – толстая тётка, которой не досталось сидячего места, стоит, одной рукой грузно опершись о поручень, а другой вытирая крупные капли пота с лица. Ногой придерживает, на всякий случай, пару набитых «добром» сумок. – Народ от жары умирает, а они водителя задерживают (упрёк, по-видимому, в сторону некоего пресловутого начальства автобусного хозяйства).
– Да пиво он, скорее всего, где-нибудь дует, – кидает реплику мужчина в очках, с четвёртого места.
– Точно! – подхватывает кто-то из глубины автобуса. – Пьёт пиво и плевать хотел на работу и на то, что, может быть, кто-то опаздывает очень по делу, ёбсель-кадыбсель…
Голос тонет в дружном ропоте протеста против вся и всех.
– Вот сволочь! –