– Сколько я должна за кофе? – Эмма подхватила со стойки термос и оглянулась на владельца. – Кстати, ты название придумал для бара?
– Кофе тоже входит в завтрак. А название, «У Майка!». Правда круто звучит?
– О да. – заметила Эмма. – Главное, очень оригинально. Это стоило недели раздумий. – засмеялась женщина и, махнув рукой, вышла наружу.
Вернувшись к своему дому, Эмма огляделась в поисках Паскаля, тихонько свистнула, и в ответ почти сразу зашевелились ближайшие кусты, оттуда высунулась собачья голова и с подозрением посмотрела в её сторону.
– Не отлынивай. Я тоже хочу гулять по лесу, а не тащиться за тридевять земель. Прыгай.
Женщина распахнула дверь своего потрёпанного временем и дорогами автомобиля и склонилась в шутливом поклоне, на что собака скорчила гримасу и поплелась в машину. Паскаль, в отличие от своих собратьев, которые обожали такие вылазки, с удовольствием остался бы дома. Потрепав собаку между ушей, Эмма села за руль и через несколько минут уже была у ворот, мигающих жёлтыми лампочками. Пока Эмма ждала, чтобы за ней плотно закрылись ворота, она глянула на Паскаля и вспомнила, как зимой приехала в этот новомодный посёлок ещё на этапе строительства и нашла тощее, почти замёрзшее тельце щенка. Холод был лютый, ветер свистел и нёс с озера бесконечные снежные бури, и Паскаля почти уже занесло белым тленом. Пёс не шевелился и пришлось приложить немало усилий, чтобы отогреть его и вдохнуть жизнь заново. Оказалось, бедолагу привёз с собой один из строителей, но когда его уволили за чрезмерное употребление спиртного, то он просто бросил собаку на улице.
Паскаль остался жить у Эммы, хотя глава администрации, в чьём подчинении девушка находилась, был недоволен, но со временем к Паскалю все привыкли. А так как он гонял ворьё из соседних деревень, пока не построили забор, то даже поставили на довольствие. За год замерзающий комок шерсти превратился в огромное мохнатое чудовище, отдалённо напоминающее то ли лайку, то ли овчарку. Собака прекрасно отличала своих от чужих и слушался только тихого, но властного голоса своей спасительницы. Очнулась Эмма уже на половине пути, проехав грунтовку почти на автомате и, придя в себя, она поняла, что стоит у выезда на шоссе. Она часто себя ругала за такие временные провалы, когда мысли уносили её далеко в прошлое, ворочаясь неприятным комком, и ей сложно было вернуться в настоящее.
Покрыв половину пути к городу, Эмма раздражённо подумала, что только столичного журналиста, откомандированного в их поселение на целых полгода, им как раз и не хватало. Проект в теории был шикарный, бумажная модель была идеальной, но на деле шероховатостей было ещё очень много. И, несмотря на всю продуманную инфраструктуру, посёлок всё-таки находился в очень уединённом месте и для того, чтобы обосноватся здесь после безумия столичных гонок, нужно было либо поймать дзен, либо чем-то проштрафиться. А поскольку Эмма не верила в мгновенное просветление,