Я начала осматривать зону гостиной. Мое внимание привлек камин, находившийся у одной из стен. Присмотревшись внимательнее, я поняла, что это – имитация. На каминной доске стояла одна-единственная статуэтка Будды, выполненная из бронзы. К камину примыкал широкий и длинный кожаный диван темно-коричневого цвета. Перед ним стоял стеклянный низкий столик, а на противоположной стене висел плазменный экран. Убранство гостиной дополняла невысокая «горка» для посуды.
Я прошла в спальню Константина Скорострельникова, в которую вела дверь из небольшого коридора, начинающегося с гостиной.
– Здесь все осталось так же, как и при первом осмотре? – спросила я Афанасия.
– Да, все в точности. Когда мы вошли сюда, то увидели все то же, что видим и сейчас, – ответил стажер.
– Понятно, – заметила я.
Первое, что мне бросилось в глаза, это раскрытая створка сейфа, вмонтированного в стену. Сейф был пуст, как этого и следовало ожидать. Он находился в изголовье двуспальной кровати, накрытой шерстяным темно-красным пледом. Плед был смят, местами даже завернут, как будто бы его небрежно накинули на кровать, не заботясь о том, чтобы был аккуратный вид. Более того, в одном углу кровати лежала, очевидно, сорванная со стены картина, изображавшая мрачную горную местность.
– Эта картина маскировала сейф, – объяснил Легкоступов, – ну то есть не будь ее, трудно было бы догадаться, что в стене находится тайник. Естественно, к нашему приходу он был пуст. Преступник выгреб все, что в нем находилось.
– А что в нем находилось? Мать знает? У нее уточняли? – зацепилась за тему я. – Может быть, пустовал?
– Нет, сейф не пустовал. Анастасия Владимировна, когда пыталась заявить об исчезновении сына, рассказывала, что сейф открыт и денег в нем нет.
– А почему вы мне сразу не сказали? – удивилась я.
– Простите, Татьяна Александровна, из головы вылетело. Вы все больше убийством интересовались, – повинился Афанасий. – Мать рассказала, что в сейфе сын хранил крупные суммы, не слишком доверял банкам. Но размер денежной суммы не уточнила. То есть деньги в сейфе были.
– Послушайте, но тогда дверь могла и Анастасия Владимировна не закрыть? – спохватилась я.
– Она сказала, что все оставила как есть, на всякий случай не прикасалась ни к чему, кроме телефона, ну и на кухне стакан воды выпила. Боялась, что с сыном что-то случилось, – ответил Легкоступов.
– А почему в тот же день никто не приехал в квартиру Скорострельникова с обыском?
– Не было повода, – пожал плечами парень. – Следов взлома нет, заявление на розыск мы можем принять только через трое суток.
– Вы допросили домработницу? –